Мужики стреляли из положения «лежа», а Роберт Робертович бегал за их спинами, нервничал:
— Эх, стрелки. Эх, косорукие! Мазилы! Банку сбить не могут. Вам не в банку, вам в телегу целиться!
Сам товарищ Семке тоже промазал, но его, как начальника, огорчало такое дружное неумение подчиненных.
Увидев подходившего отца, Роберт Робертович в азарте даже не поздоровался, а сразу закричал:
— О, фронтовик! Вот он сейчас покажет вам, как стрелять надо! Ну-ка, фронтовик, утри нос нашим снайперам!
Отец взял малопульку, выпростал из повязки левую руку, хотел приспособить ствол на сгиб ее, да неудобно получалось. Тогда он поднял легкую винтовочку одной рукой, прицелился — выстрелил. Банка, кувыркаясь и отблескивая, улетела в траву.
— От как надо! — гордо выпрямился Роберт Робертович. И кинул деду Столбовому связку ключей. — Сбегай — в сейфе у меня банку достань. Темная такая, с железной крышкой — узнаешь. И закусить чего-нибудь поищи.
А мужики уважительно загудели: вот это глаз! сразу видать специалиста! этот небось навалял немцев! дал им прикурить!., а, снайпер, сколько фрицев-то положил?
Отец пожал плечами.
— Да кто его знает.
— То есть… Как это кто знает? Ты же стрелял? Или ты в обозе прятался?
— Стрелял. Там кругом стреляли.
— Ага, стрелял. Видели мы, как ты стреляешь. А немец-то, наверное, покрупнее банки?
— Покрупнее, — засмеялся отец. — Особенно, если с перепугу. Он тогда шибко крупный делается.
— Ну вот! Значит, видно все же… Ты стрелял — он упал. Или дальше побег.
— Да ведь это вам не стрельбище. Упал… Там их много падало. А чей он — твой, чужой… На него метку заранее не поставишь.
— Ну, хоть одного-то свалил? Лично? — Мужики заметно начали остывать.
«Свалил»… Отец вспомнил, как свалил он одного в сарае, палкой. Не про этот же случай рассказывать. Так-то и здесь можно воевать. Нарезался как следует, выбрал кол потолще и воюй.
— Не могу сказать, мужики, — честно признался он. — Было раз — стреляли почти в упор, а кто уж там попадал… Как говорится, в общий котел пошло… Да ведь я в боях-то совсем немного был — дней пять-шесть, — заоправдывался он. — Кабы побольше — может, и подвернулось что.
Мужики присвистнули:
— Шесть дней! Неделю всего!.. Где ж ты столько околачивался? Тебя вроде осенью забрали?
— Считай, уже зимой. По снегу.
— Ну да, по снегу. А снег-то когда упал? В ноябре… в конце.
— Пока довезли, — сказал отец, — то да се… Потом на формировании долго стояли. А с марта, как ранило меня, по госпиталям.
