У Зальцмана был такой вид, будто он выложил свой лучший козырь.
— Вы сказали — девятнадцать? — заинтересовался Лео.
— Точно, как в аптеке!
— И она привлекательна? — спросил Лео, краснея.
— Хорошенькая? Зальцман поцеловал кончики пальцев. — Куколка! Даю вам честное слово. Позвольте мне сегодня позвонить ее папе, и вы увидите, что значит хорошенькая.
Но Лео все беспокоился:
— А вы уверены, что она так молода?
— Что значит — уверен? Отец вам покажет ее метрику.
— А вы точно знаете, что там нет никакого подвоха? — настаивал Лео.
— Какой тут может быть подвох?
— Тогда я не понимаю, зачем девушка, американка, в таком возрасте, вдруг обращается к свату?
Зальцман расплылся в улыбке:
— Как вы обратились, так и она тоже.
Лео покраснел.
— У меня же время ограничено.
Зальцман понял, что совершил бестактность:
— Не она пришла, пришел ее отец, — объяснил он быстро. — Он хочет, чтобы доченьке достался лучший из лучших, вот он сам и ищет. А когда мы с ним нащупаем подходящего жениха, так он их познакомит, он их подтолкнет. Это же куда лучше, чем если такая девочка, такая неопытная, сама себе будет кого-то искать. Зачем мне вам это говорить?
— Но разве, по-вашему, эта молодая девушка не верит в любовь? — неловко спросил Лео.
Зальцман чуть не прыснул, но удержался и строго сказал:
— Любовь приходит, когда найдется подходящий человек, а вовсе не сама по себе!
Лео приоткрыл пересохшие губы, но ничего не сказал. Но, заметив, что Зальцман украдкой поглядывает на следующую карточку, он лукаво спросил:
— А как у нее со здоровьем?
— Превосходно. — Зальцман запыхтел. — Ну, немножко хромает на правую ножку, в двенадцать лет попала в автомобильную катастрофу, но разве кто это замечает, когда она такая умница, такая красавица!
Лео тяжело поднялся со стула, подошел к окну. В нем зашевелилась странная горечь, он бранил себя за то, что позвал свата. Наконец он покачал головой.
— Ну, а почему нет? — спросил Зальцман, повышая голос.
— Потому, что я ненавижу специалистов по желудочным болезням.
— А что вам за дело до его специальности? Вы поженитесь — а тогда зачем он вам сдался? Кто сказал, что он каждую пятницу должен ходить к вам в дом?
Лео стало стыдно — уж очень неприятный оборот принял разговор. Он попрощался с Зальцманом, и тот ушел домой, печально моргая тяжелыми веками.
Хотя на душе у Лео стало легче, когда сват ушел, он был в плохом настроении весь следующий день. Он объяснял это тем, что Зальцман не сумел предложить ему подходящую невесту. Не нравились ему зальцмановские клиентки. Но когда Лео стал подумывать, не найти ли ему другого свата, более обходительного, чем Пиня, он спросил себя: не в том ли дело, что он внутренне против самого обычая, против сватов вообще, хотя и утверждает обратное и чтит своих родителей. И хотя он сразу отбросил эту мысль, но расстроился еще больше. Весь день он бегал по парку, пропустил важное деловое свидание, забыл отдать белье в прачечную, вышел из кафе на Бродвее, не заплатив, — пришлось бежать назад, с чеком в руке, и даже не узнал свою квартирную хозяйку, когда та прошла мимо по улице с приятельницей, приветливо окликнув его: "Добрый вечер, доктор Финкель!" Лишь поздно вечером он настолько успокоился, чтобы снова засесть за книгу и уйти от своих мыслей.
