Сперанский считал, что опытному литератору достаточно двух минут, чтобы понять, с каким человеческим материалом имеешь дело и подыскать ему подходящее место на шкале ценностей. Сейчас, произведя в уме необходимые вычисления, Сперанский льстил грубо и незамысловато, как и требовала ситуация. И дело шло на лад: Семаго, который пять минут назад, казалось, готов был спустить его с лестницы, сейчас проникся – сокрушенно вздыхал, играл желваками, обильно потел в своей белоснежной рубашке и то и дело подливал коньяк в водочные рюмки. А когда выпивал, то недовольно морщился.
– А чего же я в майорах застрял, такой умный? – с горечью вопросил он, рассматривая толстую, красочно оформленную книгу «Я – агент КГБ». Особое внимание привлекала фотография Сперанского, вальяжно сидящего в кресле-качалке с трубкой в зубах.
– А?.. Наши-то в полковничьих папахах да лампасах, при служебных машинах, выслуживались, звезды зарабатывали!.. Шли, куда скажут, делали, что говорят. Ели, что дают… И пили тоже, кстати… А чуть что – так и двух слов связать не могут, вот оно как…
Семаго понюхал рюмку, покачал головой, отставил в сторону. Достал из холодильника початую бутылку «Мартеля», плеснул коньяк в чистый бокал на две трети, заглянул в него задумчиво и опрокинул в себя.
– Вот это другое дело!
Майор повторил процедуру.
– А не выслуживаться надо было – своим умом жить! – сказал он, сжав зубы. Глаза после выпитого налились кровью, он ожесточенно ткнул себя указательным пальцем в лоб. – Вот этим самым! Своим! Вот как я!..
Он наткнулся взглядом на Сперанского, нахмурился, вспомнил запоздало:
– Может, вам тоже? Французского? Хотя вы и свой-то не пьете…
– Извините, давление…
Но Семаго уже забыл про свое предложение. Он перенесся в мир совсем других проблем.
– Ничего, хоть теперь до них дошло, – бывший майор стукнул ладонью по столу. – И то ладно… Устал я строем ходить. Жить строем устал. А тут, как-никак, коммерция, свобода… Тут я генерал! А получаю больше генерала. И вообще… Наташка!! – вдруг страшно заорал он куда-то в пространство. – Чего пришипилась там? Иди сюда!!
Писатель вопросительно посмотрел на Семаго, он не знал, что в доме еще кто-то есть. Боров качнул головой и улыбнулся улыбкой превосходства: дескать, щас удивлю. Через минуту в кухне появилась девушка в расписанном золотыми драконами черном халатике наподобие кимоно, с мордашкой одновременно распутной и простодушной, даже милой. Сперанский отметил безукоризненной формы ноги и совершенно дурацкие зеленые то ли носки, то ли гетры на этих ногах.
