– Не нужно нервничать, – снова сказал Дронго. – Честно говоря, я не думаю, что президенту больше понравится ваша версия о заговоре спецслужб. Чтобы утверждать такое, нужны убедительные факты.
– Поэтому мы вас и позвали, – вздохнул Потапов. – Нам нужны хоть какие-то факты, версии, предположения. Иначе я не представляю, что будет.
Машина, въехав на территорию поселка, остановилась у ворот. Подошедший сотрудник взглянул на сидевших в салоне автомобиля. Это был Числов. Узнав генерала Потапова и сидевшего рядом с ним Дронго, он козырнул и сделал знак, чтобы машину пропустили.
– Он ведь прекрасно знает мою машину, – негромко заметил Потапов, когда автомобиль снова тронулся, – но теперь они проверяют все автомобили. Все без исключения. Я не знаю, как закончится ваше расследование, но если к понедельнику мы не будем иметь приличной версии, я подам в отставку.
Автомобиль подъехал к дому, в котором жила семья академика Перельмана. Небольшое двухэтажное здание со скромной темно-коричневой дверью. Дронго и Потапов вышли из машины.
– Вы говорили с дочерью Глушкова, – сказал генерал. – Как она считает, кто мог убить ее отца?
– Алла считает, что с ним свели счеты его политические противники.
– Час от часу не легче, – пробормотал Потапов. – Надеюсь, у нее хватит ума не рассказывать о своих предположениях.
Поднявшись по ступенькам, они позвонили. Никто не ответил. Потапов озабоченно взглянул на Дронго и позвонил еще раз. За дверью было тихо.
– Заснули они, что ли, – раздраженно проворчал генерал и поднял руку, чтобы нажать кнопку звонка в третий раз.
В этот момент дверь распахнулась. На пороге стояла высокая пожилая, лет шестидесяти, женщина, еще сохранившая следы былой красоты. У нее был необычный цвет глаз – изумрудный, загорелая кожа и темные волосы. Очевидно, дверь им открыла супруга Перельмана.
– Здравствуйте, – поздоровался Потапов. – Извините, что беспокоим вас в субботний день. Я генерал Потапов из службы охраны, а это наш эксперт. Мы хотели бы побеседовать с Абрамом Моисеевичем.
– Вы по поводу… поводу Глушкова…
Она не решалась произнести слово «смерть». Было заметно, что она волнуется. Дронго обратил внимание на ее руки. Крепкие, мускулистые. Очевидно, среди ее предков было много крестьян и казаков.
– Да, – кивнул Потапов, – нам нужно поговорить.
– Входите, – пропустила она гостей. – Мы обычно всегда оставляем дверь открытой, поэтому не обратили внимания на звонки. Все знают, что мы никогда не закрываем дверь. Но после этого случая… с Федором Григорьевичем…
