Полужелая пойти своей дорогой, Ашерон знал, что не сможет. Если он не покажет им, как противостоять и убивать даймонов, все закончиться их смертью. Очень незавидное существование — быть мертвым без своей души. Он знал это лучше всех.
— Хорошо, — сказал он. — Я буду их тренировать.
Она улыбнулась.
Ашерон перенесся из ее храма назад к Сими и приказал ей оставаться на месте еще некоторое время. Демоница только усложнила бы и без того непростую ситуацию. Убедившись, что она останется, он телепортировался в Фолоссос.
Он обнаружил троих мужчин, жавшихся в темноте, как и сказала Артемида. Они тихо переговаривались, греясь сидя у костра, и все же их глаза слезились от яркого огня. Они, более не человеческие, не выносили сияния любого источника света.
Ашерон должен был столькому их научить. Он вышел из тени.
— Кто ты? — спросил самый высокий, как только заметил его.
Мужчина с длинными черными волосами, несомненно, был дорийцем. Высокий и хорошо сложенный, он до сих пор был одет в боевые доспехи, сильно нуждавшиеся в починке. Мужчины с ним были светловолосыми греками. Их доспехи были в состоянии не лучшем, чем у первого. У самого молодого была дыра в центре нагрудной пластины, там, где его сердце пронзило копье. Они никогда не смогли бы выйти и смешаться с живыми людьми в таком виде. Каждому из них требовалась забота. Отдых. Наставление.
Ашерон опустил капюшон своего черного химатиона и оглядел их, одного за другим.
Когда они заметили клубящееся серебро его глаз, они побледнели.
— Ты бог? — спросил высокий — Нам сказали, что боги убьют нас, если мы появимся перед ними.
— Я Ашерон Партенопэус, — сказал он тихо. — Артемида послала меня тренировать вас.
— Я — Каллабракс из Ликоноса, — сказал высокий. Он указал на мужчину, стоящего справа — Кирос из Секлоса, — а затем на самого младшего. — Иас из Гроэзии.
Иас стоял позади с пустыми темными глазами. Ашерон мог читать его мысли так же четко, как если бы они были его собственными. Боль мужчины тронула его и заставила сердце сжаться от жалости.
— Сколько времени прошло с момента вашего создания? — спросил Ашерон.
— Несколько недель, — ответил Кирос.
Каллабракс кивнул:
— Я был создан приблизительно в это же время.
Ашерон поглядел на Иаса.
— Два дня, — сказал тот пустым голосом.
— Он до сих пор не оправился после обращения, — вставил Кирос. — Мне потребовалась почти неделя, чтобы приспособиться.
Ашерон подавил желание горько рассмеяться. Это было подходящее слово.
