ЛЮБОВЬ:
А мне очень хотелось бы знать окончание. Леонид Викторович говорил о пьесах, что если в первом действии висит на стене ружье, то в последнем оно должно дать осечку.
АНТОНИНА ПАВЛОВНА:
Ты только, пожалуйста, никаких глупостей не делай. Подумай, Любушка, ведь это - счастье, что ты за него не вышла. А как ты злилась на меня, когда я еще в самом начале старалась тебя урезонить!
ЛЮБОВЬ:
Мамочка, сочиняй лучше пьесу. А мои воспоминания с твоими никогда не уживаются, так что не стоит и сводить. Да, ты хотела нам почитать свою сказку.
АНТОНИНА ПАВЛОВНА:
Прочту, когда соберутся гости. Ты уж потерпи. Я ее перед завтраком пополнила и отшлифовала.
Маленькая пауза.
Не понимаю, отчего мне от Миши не было письмеца. Странно. Не болен ли он…
ЛЮБОВЬ:
Глупости. Забыл, а в последнюю минуту помчится галопом на телеграф.
Входит Ревшин, чуть ли не в визитке.
РЕВШИН:
Еще раз здравствуйте. Как настроеньице?
ЛЮБОВЬ:
О, великолепное. Что вы, на похороны собрались?
РЕВШИН:
Это почему? Черный костюм? Как же иначе: семейное торжество, пятидесятилетие дорогой писательницы. Вы, кажется, любите хризантемы, Антонина Павловна… Цветок самый писательский.
АНТОНИНА ПАВЛОВНА:
Прелесть! Спасибо, голубчик. Любушка, вон там ваза.
РЕВШИН:
А знаете, почему цветок писательский? Потому что у хризантемы всегда есть темы.
ЛЮБОВЬ:
Душа общества…
РЕВШИН:
А где Алексей Максимович?
АНТОНИНА ПАВЛОВНА:
Ах, у бедняжки сеанс. Рисует сынка ювелира. Что, есть у вас какие-нибудь вести? Беглого больше не встречали?
ЛЮБОВЬ:
Так я и знала: теперь пойдет слух, что он сбежал с каторги.
РЕВШИН:
Особых вестей не имеется. А как вы расцениваете положение, Антонина Павловна?
АНТОНИНА ПАВЛОВНА:
Оптимистически. Кстати, я убеждена, что, если бы мне дали пять минут с ним поговорить, все бы сразу прояснилось.
ЛЮБОВЬ:
Нет, эта ваза не годится. Коротка.
АНТОНИНА ПАВЛОВНА:
Он зверь, а я со зверьми умею разговаривать. Моего покойного мужа однажды хотел обидеть действием пациент, - что будто, значит, его жену не спасли вовремя. Я его живо угомонила. Давай-ка эти цветочки сюда. Я сама их устрою - у меня там ваз сколько угодно. Моментально присмирел.
ЛЮБОВЬ:
Мамочка, этого никогда не было.
АНТОНИНА ПАВЛОВНА:
Ну, конечно: если у меня есть что-нибудь занимательное рассказать, то это только мой вымысел. (Уходит с цветами.)
РЕВШИН:
Что ж - судьба всех авторов!
ЛЮБОВЬ:
Наверное, ничего нет? Или все-таки позанялись любительским сыском?
РЕВШИН:
Ну что ты опять на меня ополчаешься… Ты же… вы же… знаете, что я…
