Позже Клюев и Клычков были арестованы. Первый писал из заключения другу о Васильеве: «Эта пустая гремящая бочка лопнула при первом ударе». А после того, как арестовали и Васильева — жене Клычкова: «Жалко сердечно Павла, хотя и виноват он передо мной черной виной».
Много в книге открытий и о других писателях. Например, узнаем, что советские порядки были до того вопиюще несправедливы, что талантливому поэту Василию Федорову даже не выдали диплом об окончании Литературного института (с. 15), а вот улыбчивый Анатолий Алексин получил Золотую Звезду Героя Труда (с. 363).
— Да ведь то и другое — чушь!..
— Что? — вскакивает Сорокин. — Я лауреат премии имени Василия Федорова! Не потерплю!
Молчу, молчу, молчу… А сколько потрясающих новостей из других, не литературных сфер жизни! Оказывается, например, патриарх Тихон, по изысканиям Сорокина, после того, как проникновенно выразил скорбь по поводу смерти Ленина и призвал верующих к сотрудничеству с советской властью, не почил мирно в бозе, а был расстрелян теми же оккупантами. Где — пока неизвестно.
Тут можно упомянуть к слову и открытые Сорокиным подлинные имена таких известных людей, как Пятаков, Ульрих, Петр Демичев, Сергей Островой, Юрий Карякин и другие: Пятков (с. 419), Урлих (с. 421), Нил Демичев (с. 407), Островский (с. 40), Корякин (с. 414) и т. д. Это тоже нигде ранее не публиковалось.
Но что там отдельные имена, — Сорокин еще открыл несколько ранее неизвестных войн. Например, оказывается, в 1928–1931 годах у нас была война с Японией. А еще, говорит, об Отечественной войне надо помнить, что «по статистике, дети кулаков прекрасно воевали» (с. 450). Кто ж вел эту статистику и где она? Отец Сорокина, по признанию сына, был раскулачен дважды (с. 306). Можно себе представить, как лихо воевал бы его отпрыск!
Таковы некоторые недоуменные открытия в книге «Крест поэта». Она вышла уже не один раз в издательстве «Советский писатель». Да и как ей там не выскочить несколько раз, если директор издательства да, кажется, теперь и хозяин — Арсений Ларионов, а ему посвящена целая глава… И какая!.. «Арсений Ларионов следопыт, сеятель… Правильно пишет… мастерски владеет… первоклассно рисует… В его книгах не усомнишься… Он очень честный человек, очень… Я благодарю Арсения Ларионова за честность…» и т. д. Особого внимания тут заслуживает похвала за честность, запомним ее. А кончается глава величественной одой в честь Арсения, поименованного братом. Ну как брат мог все это не издать и не переиздать! Поди, и никакого мыта не взял, как водится ныне в других издательствах или с другими авторами.
