— К чему обман? — спросил он, не осуждая, но и не одобряя.
Надани пробормотала что-то невнятное — сил объяснить, что произошло в деревне, у неё не было. Ведун в тот день не стал настаивать, но на следующий явился снова. Взгляд его был недобрым, и женщина поняла, что стражники так и не научились держать языки за зубами.
— Как могли вы, госпожа Одезри, так отплатить мне за доверие? — с отчаянием вопросил он. — Я подданный Весны, я должен был сохранить тайну!
— Видишь, Гебье, — гневно воскликнула Надани, — ты тоже думаешь только о себе!
— Хорошо, — согласился ведун, в его речи не было и следа обычного уныния. — Забудем обо мне и поговорим о вас. Вы понимаете, что сделали?
— Я сказала правду. Почему я должна что-то скрывать от моих людей?! — с вызовом бросила женщина.
— Красивое объяснение, — мрачно отозвался Гебье. — Неужели вы до сих пор не поняли, госпожа Одезри? Они не ваши люди. Они заботятся о себе, и я не вменяю им это в вину, но им нет до вас дела.
— Всё потому, что я чужая! — запальчиво крикнула Надани и разрыдалась.
— Да, — резко ответил ведун, слёзы его не тронули. — Вы так часто об этом говорите, что я думал, будто вы это понимаете. Всё предельно просто: Келеф и я — на вашей стороне, люди владения — на другой. Быть может, однажды эти стороны станут одной, но сейчас это не так. И что сделали вы? Ударили в спину союзнику. Нет, обоим своим союзникам. Чего вы добились, госпожа Одезри? Какую победу празднуете, придумывая красивые речи о правде? Кто теперь с вами? Посмотрите внимательно: вы — одна.
Он не стал дожидаться ответа, резко развернулся на каблуках и вышел, хлопнув дверью.
К удивлению мальчишки, никто не обругал его за самодельный наряд — мать прошла мимо, не заметив, а Меми, когда вернулась, была необычайно рассеянной и даже отвечала невпопад. На следующий день, проснувшись, Хин почувствовал слабость, спина и плечи горели. Няня встревожилась, попеняла ему за легкомыслие и ушла позвать ведуна. Мальчишка тотчас повеселел — ему редко представлялся случай понаблюдать за весеном, тот почему-то его избегал.
— Не паникуйте, — велел служанке Гебье, едва вошёл в комнату.
Он взял покрывало, завесил им окно и распорядился:
— Принесите лампу. И побольше воды — ему сейчас нужно много пить.
Вскоре после того, как Меми вернулась со светильником и кувшином, весен ушёл.
— Почему он меня не вылечил? — удивился Хин.
— Это вам в назидание, — сурово объяснила няня. — А то ишь чего выдумали: весь день на Солнце с непокрытой головой и плечами бегать.
