— При наших возможностях… — пробормотал кто-то и смолк.
— Постоянные волнения на границе с зоной Гаэл, — подхватила Главнокомандующая. — Впрочем, серьёзных убытков мы не несём.
— А станции? — вмешался маг. — Быть может, совет ещё помнит, отчего мы прекратили строительство дороги? То они обожают наши поезда, то нападают на них, пытаются разрушить пути и даже убивают служащих. Хотя бы раз кто-то ответил за это? Я не говорю об отребье, я говорю о тех, кто спустил его на наше имущество. Хотя бы раз нам возместили ущерб? Нет, вместо этого любой на тот момент правитель близлежащих земель ловит и вешает, четвертует, сажает на кол какого-нибудь изменника и мятежника. Что нам его смерть?
— Они должны усвоить цивилизованные методы общения, — сказал «халат» под гербом с лентами. — Сейчас мы говорим на разных языках, не в буквальном, конечно, смысле, хотя и это тоже. Разность норм морали, обычаев, традиций, ритуалов и, в особенности, норм права делает невозможными как торговлю, так и дипломатию.
— Неэффективными, — поправил кто-то из гильдийцев Гаэл и выразился по-простецки: — Им хоть бы хны, а мы страдаем.
— В прошлый раз эта проблема так и не была толком осознана и решена, — сказала Даэа. — Мы вывели войска, но бегство не решает такие вопросы. Оно в лучшем случае позволяет оттянуть необходимость решения.
— Мы заинтересованы в том, чтобы иметь дело с единой страной, в крайнем случае — едиными зонами, и долговременным правительством, — подытожил мужчина с жезлом.
Люди внизу, кроме двоих из Гаэл, одного «халата» и мага в белой мантии под гербом со стрелами, подняли руки. Сил'ан с золотистой пылью на ресницах и фиолетовыми губами, удостоил гильдийцев вниманием, что, должно быть, означало и его согласие. Остальные уплыли прочь с полнейшим равнодушием. Но их пренебрежение едва ли считалось голосом «против».
Мегордэ встретила летней у выхода из ложи. Эрлих молчал, что-то сосредоточенно обдумывая, Чанакья выглядел по-обычному мрачно: среди беззаботных весенов, наряженных в яркие одежды, прямо пара коварных дикарей. Хину не хотелось, чтобы дама разобралась в их настроении. Он весело улыбнулся, так словно решение совета вовсе его не касалось.
— Я всё же не понял, — начал он. Дама вежливо обернулась. — Поезд — это живое существо или машина?
— Ни то, ни другое. Биологический механизм. Она ползёт за сочным разростком штирийских полей, а в конце пути получает его.
— А зачем она сказала: чуф-чуф?
