— Они — не срубили бы, — с непоколебимой уверенностью ответил Чанакья и посмотрел Хину прямо в глаза. — Вы — другое дело, — но его интонация ясно добавляла непроизнесённое «может быть».
— Отчего же ты меня не боялся? — спокойно продолжил уан. Ему приходилось внимательно следить за своими словами, чтобы, забывшись, не обратиться к собеседнику словно к равному.
— А вы тягались не со мной, — на миг напомнив Эрлиха, улыбнулся тот. — С моим повелителем, — он долго рассматривал Хина, прежде чем пояснить. — Вы согласились, приехали в назначенный день, отпустили своих людей и не убьёте меня. Хотя ни в одном из случаев он не мог вам прямо приказать. Просто его воля настолько сильна, что не разменивается на отдельных людей. Она управляет обстоятельствами, они же — всем под небесами.
Столь впечатляющего образца фанатичной веры Хин прежде не встречал.
Летели над полями Фориля: сотнями затопленных водой террас, узких, словно лезвие ритуального ножа или полумесяц. Крестьяне усердным трудом сложили небеса из осколков.
— Прекрасно! — громко, чтобы перекрыть свист ветра, крикнула Марлиз.
Птицы несли боевые сёдла, и девушка занимала место оруженосца позади полковника. Она сочиняла стихи, полные восторга — о, если б они столь же изобиловали талантом! Сил'ан прекрасно слышал её шёпот, но даже не думал признаваться: майор, усердно надрывавшая горло, очень его веселила.
— Вот! Мы! — порывисто выбросила руку Марлиз, и едва не ударила своего командира по уху: тот наклонился посмотреть так быстро, что она не заметила движения.
Мириады крохотных птиц купались в отражённых небесах; тая на границе одного осколка, появлялись в других. «Мы» могли оказаться любой из них. Марлиз-Чен вновь забормотала, подбирая изящные фразы.
«Сегодня праздничный день у ловцов улиток», — подумал полковник.
Полоса леса на склоне далёкой горы напоминала пояс для меча. А лететь, неспешно, сохраняя строй, нужно было на закат, пытаясь догнать рыжее Солнце, словно прюс — клубень гнета, привязанный к удочке. И когда в голубом полумраке затеплятся огни — далеко внизу — значит, вот он посёлок с неблагозвучным названием Коздем.
Полигон располагался в тридцати шести ваа[18] к северу. Ни искры, ни проблеска — будто там давно не осталось никого живого. Всадникам-людям пришлось положиться на чутьё птиц. Для Сил'ан темнота не создавала трудностей. Штурмовики садились одна за другой: вцеплялись в дёрн когтями, складывали крылья, удерживая равновесие с помощью хвоста. На земле их тут же разводили подальше друг от друга: усталые, голодные и оттого раздражённые, они могли устроить побоище.
