Над ним гудели самолеты. Разрывы зенитных снарядов больно отдавались в барабанных перепонках. Тарахтели крупнокалиберные пулеметы. Земля пахла прелой хвоей.
Потом послышался свист. Нарастающий и неотвратимый. Казалось, он отзывается в спинном мозгу. Карстнер опять различил холодные удары отдельных капель. И вдруг стало светло. Он сразу увидел рыжие травинки, сосновые иглы, полусгнившую черную шишку. Что-то рвануло. Уши забило нестерпимой болью. Карстнер раскрыл рот. Трава сделалась малиново-красной. Яркий свет сменился дымной тенью, и вновь полыхнул свет. В ветвях зашелестели осколки. По земле застучали гравий и щепки.
Карстнер услышал автоматную очередь, и снова послышался нарастающий свист.
Его мягко приподняло с земли и куда-то швырнуло. Он больно ударился головой и покатился неведомо куда сквозь хлещущие по лицу мокрые голые ветки.
Когда он поднял голову, вокруг было темно и тихо. Тишина стояла такая, что хотелось кричать и биться головой о землю. Горло щипал едкий железный запах. Карстнер открыл рот и попытался откашляться. В ушах что-то щелкнуло, точно вылетели пробки. Дождь все еще тускло шуршал в опавшей листве. До него долетел тихий стон. Он прислушался: где-то рядом.
- Кто это? - спросил Карстнер.
- Хефтлинк номер 17 905... Я, кажется, ранен... Не могу встать.
- Где вы? Это я, Карстнер. Август Карстнер из восьмого блока. Где вы?
- Карстнер? Кажется, я кончаюсь... Карстнер... ползи ко мне.
Полыхало далекое зарево. В малиновом сумраке Карстнер увидел лежащего метрах в десяти человека.
- Что с вами? - спросил Карстнер.
- Ничего не вижу... И нога... Сильно болит. Посмотри, что с ногой.
- Очень темно. Я сам почти ничего не вижу.
- Тогда не так плохо. А я решил, что ослеп... Перевяжи мне ногу. Может, смогу встать.
Карстнер нащупал грудь раненого и осторожно повел рукой к его ногам.
- Больно?
- Другая нога...
Карстнер передвинул руку. Раненый застонал мучительно и глухо. Карстнер скользнул ладонью к колену. Рука неожиданно попала на землю, во что-то скользкое и липкое.
- Ну?.. Что? - спросил раненый, корчась от боли. - Пощупай ступню... Кажется, у меня раздроблена ступня.
- У тебя нет ступни, - глухо ответил Карстнер и облизал потрескавшиеся губы, - и ноги нет.
- Так, - отозвался раненый.
- Я перевяжу тебя. Сейчас! Я быстро...
- Не надо! Так будет скорее... Ты политический?
- Да.
- Коммунист?
- Нет. Социал-демократ.
- За что?
- Саботаж.
- Срок.
- Бессрочно.
