– Что ты делаешь? – шепчет Су, она подошла сзади.
– Не знаю. Через какое время у трупа проходит окоченение?
– Откуда я знаю?! Я училась на медсестру, а не на патологоанатома! Зачем тебе оружие? Брось сейчас же!
– Застрелюсь, когда станет совсем смешно. И не ори на меня!
Освобожденная рука Киллера вдруг на наших глазах двигается: из-под раскрытой ладони выкатился неустойчивый камушек, и все тело слегка сползло вниз. Я умом понимаю, что это просто шутки рельефа местности, но тело действует само: мы с Су взвизгиваем и бросаемся бежать.
Нам казалось, что мы бежим туда, откуда пришли. Мы страшно удивились, споткнувшись о шпалы: мы ни разу не переходили через рельсы. Стало совсем темно. Су тихонько заплакала, так странно – без своих захлебываний, я устало махнула рукой:
– Прекрати, потерпи немного. Не раскисай. Пойдем по шпалам, куда-нибудь придем.
– А куда нам надо прийти? Вера, подожди, я все время спотыкаюсь. У меня отпоролись штанины, что ли?
Как же, ее джинсы в обтяжку – два сантиметра до косточки на щиколотке.
– Вера, как ты думаешь, это я?
– Что значит – ты? Ты здесь ни при чем. Они, наверное, дрались в тамбуре, потом вывалились из вагона. Не рассчитал Аристократ дозу снотворного, это точно, не рассчитал.
– Да нет же, я тебя спрашиваю – это я или не я вообще! Со мной что-то происходит, – она всхлипывает сзади.
– Конечно, происходит. Как это – с тобой и вдруг ничего не происходит?
– Вера, у меня туфли спадают. Слышишь?
– Какие туфли?
– Мои любимые лаковые туфли. Смотри: шарк… шарк… Видишь? Ну мои, с бантиком. А штанины я уже подвернула, уже не мешают. И вообще мне все как-то странно.
Я пропускаю Су вперед, застываю на месте и хватаю себя за горло рукой, чтобы не заорать: Су как раз достает мне до плеча. Это существо идет по шпалам, шаркая туфлями, которые с нее спадают, кофта закрывает ее ноги почти до колен, она действительно подвернула штанины! Я не выдерживаю, другой рукой оттаскиваю свою скрюченную руку от горла и кричу. Что есть мочи. Сначала получилось громко, а потом я перешла на шипение.
– Су!..
Она остановилась, она подходит ко мне, становится на цыпочки, я вижу глаза Су, ее губы, она смотрит вопросительно.
– Су, скажи что-нибудь!
– Я тебе уже полчаса твержу, что у меня туфли спадают, а ты… А почему шепотом, – она оглядывается.
– Голос сорвала… когда испугалась.
Су уходит вперед, а я не могу двинуться с места, я приросла к шпале. Я уже не вижу ее, испуга нет, какой-то полный ступор и отсутствие ощущений. Наверное, за последние дни я полностью истребовала свой запас удивления.
