Обычно он такого себе не позволял. Намекать супруге о том, что время немилосердно даже к таким потрясающим красавицам, как она, – было не в его привычках. Ларе едва минуло двадцать пять лет, но к вопросам возрастных изменений она относилась очень болезненно. Он знал ее любимую мозоль и сейчас давил на нее нещадно – такова была ситуация. И супруга его поняла. Вместо того чтобы, по своему обыкновению, закатить скандал и начать поносить его всякими словами из своего неповторимого лексикона, она надолго замолчала. Это был хороший знак. Он мог приниматься за дело…
Голос Константина звучал спокойно, но Мария знала, что ни к чему хорошему это не приведет. Знакомые мурашки пробежали по ее напряженному телу. Она чувствовала кожей, что затишью перед бурей скоро придет конец.
– Ты была очень разговорчива сегодня, – заявил он, рукой поглаживая свой брючный ремень.
Она молчала, понимая, что возражать бесполезно.
– Я не люблю болтливых женщин. Они выглядят отвратительно. Взять хотя бы эту дуру Эмму. Что она трепала сегодня про меня?
Мария подняла испуганные глаза.
– Это было так несвязно. Сомневаюсь, что хоть кто-нибудь мог разобрать ее намеки.
– Да? – улыбка его была нехорошей. – Скажи мне по совести, а ты не говорила того, что не должна была говорить?
– Я не понимаю, – задрожала она.
– А я думаю, понимаешь, – он вытащил брючный ремень. – Вот к чему приводит болтовня с подругами, сплетни за чаем и воскресные походы в сауну.
– Клянусь, я никому ничего не говорила.
– Правда? – удивился он. – А разве было что-то, о чем можно было говорить?
– Нет, конечно. Но ты же сам сказал… – вконец запуталась она.
– Я слишком распустил тебя, – глубокомысленно изрек он. Ремень со свистом разрезал воздух, но удара не последовало. – Женщин нужно держать в кулаке. Помнишь, что произошло со Стефанией Кольцовой?
– Извини, я просто не смогла сдержаться, – вспомнила она свой промах на злосчастной вечеринке.
Но Константин будто и не слышал ее.
– Она закончила свою жизнь плохо. Несчастный случай или самоубийство? Об этом трубили все газеты. Но до правды они так и не докопались. Думаешь, это удалось Эмме?
– Не знаю, но она что-то твердила о какой-то кассете, – поспешно заговорила Мария. – Намекала на возможность показать ее всем нам.
– О кассете? – насторожился Константин. – Ты думаешь, она у нее с собой?
– Не знаю. Может, тебе стоит поговорить с ней?
– Я обязательно это сделаю, милая. Но только чуть позже. А сейчас у меня есть дела поважнее…
