Ни о каком марш—броске до Красноярска не могло быть и речи, и поэтому пришлось ночевать у знакомых мототуристов. Свою покупку Андрей на ночь запихал в металлический гараж, стоявший под окнами. В первый раз мы видели, как в обычный гараж без проблем входят джип «Терано» и шесть мотоциклов: «ЗИД», «Ява», «Иж», две «Хонды» и наша «Ямаха»! Вот бы кто—то славно поживился, если бы вскрыл этот гараж. Мы спросили владельца гаража, возможно ли такое, на что он недоуменно посмотрел на нас и ответил, что хранит все свои приобретения в гараже уже много лет, и, как оказалось, за это время никому не понадобился ни джип, ни мотоциклы. И в самом деле! Да на фиг надо! В родном Ангарске такой гараж возле дома не простоял бы и ночи: его просто погрузили бы вместе со всем содержимым на платформу и увезли подальше, чтобы там, вдали от бдительных окон хозяев, наслаждаться приобретениями. Почувствовав приступ тоски — живут же люди! — мы с удивлением оставили мотоцикл в гараже и провели спокойную ночь на полу в одной из комнат просторной квартиры.
Мы встали в семь утра, а в восемь уже прощались с владельцем гаража на окраине города. Вскоре город остался далеко позади, а по обочинам замелькали знакомые названия. Андрей испытывал легкое беспокойство по поводу «Ямахи» — пропавшие было вчера перебои в двигателе с утра возобновились, и мотоцикл глох, стоило сбросить газ. Я же испытывала состояние беспечной легкости: предыдущие путешествия показывали, что безвыходных ситуаций не бывает, и что помощь на дороге приходит тогда, когда ты уже совсем впал в отчаяние, следовательно, отчаиваться вообще никогда не стоит, и, по большому счету, все проблемы надо решать по мере их поступления. А сейчас — надо ехать, пока едется, потому что каждый пройденный километр приближает нас к дому.
Так что я беззаботно глядела по сторонам, читала таблички с названием городков и поселков, и в который уже раз мечтала о том, что когда—нибудь я все же напишу о том, какие несуразные, забавные, а порой и откровенно смешные встречаются названия. При этом я прекрасно сознавала, что как только мы приедем в Ангарск, я не буду помнить и десятой доли того, что прочитала — для подобных записок хорошо иметь с собой в дороге ноутбук или хотя бы записывать все на остановках в блокнотик, но первое для меня слишком дорого, а второе — лениво, а значит, все это так и останется в мечтах.
Не смотря на то, что мы еще в Ангарске договорились, что поведем мотоцикл по очереди, я не испытывала ни малейшего желания сесть за руль этой длинноногой лошади, о чем и сообщила Андрею. О каком вождении можно говорить, если я ногами еле достаю до земли? А если я его уроню? — конец баку и поворотникам! Правда, я дипломатично умалчиваю, что у Андрея такая же проблема — рост у нас одинаковый. Но он, в отличие от меня, никогда ничего не боится — иногда мне кажется, что воображение, в том качестве, в котором оно присутствует у меня — то есть воображение, рисующие всяческие беды и несчастья, у него отсутствует. Тем лучше для нас обоих, по крайней мере, один из нас всегда остается бесстрашным, а второй — осторожным. Он выслушал меня и пожал плечами. Он был в азарте: мотоцикл легко выдавал сотню, в лицо били лучи солнца, назад убегали поросшие яркой зеленью обочины. И потом — ведь это был его мотоцикл! Его! Так что я решила отстраниться. Он и так практически отдал мне свой «Соло» после того, как утонул мой «Урал». Кто из мужчин может отдать свою любимую машину жене? А любимый мотоцикл? Вот, то—то и оно!
