Подданные действительно были полны нежности. Камни и палки полетели в клетку Арвена, как только грубая открытая телега, сопровождаемая беотийским караулом, выехала из ворот дворца. На рыночной площади позорная процессия остановилась, и завоеватели открыли народу доступ к высочайшей особе.
— Будь Ты проклят! — кричала седая старуха в разорванном, грязном от золы платье. — Мой муж погиб, защищая Лотеану, когда ты шел к власти! Мои сыновья пали за тебя в прошлом году! А сегодня мою дочь изнасиловали и убили беотийцы.
— Вёльфюнги осквернили всех моих овец! — вторил ей несчастный старик, в котором король узнал богатого продавца скота. — Священники велели сжечь мясо. Я разорен! В городе начнется голод!
— Прочь с дороги! — два беотийских солдата проложили сквозь толпу путь всаднице на белой альгусской кобыле.
— Вот она! Орнейская шлюха! Будь проклята! Это все из-за тебя!
— Прочь! Прочь! — охранники лихо орудовали тупыми концами пик, отгоняя негодующий народ.
Астин спрыгнула с лошади и подошла к клетке.
— Мне жаль, — ее ладони легли на перекрестье решетки.
— Как это случилось? — тихо прошептал Львиный Зев.
— Ты оголил границу, — ответила она. — Беотийцы вошли с северо-востока, как нож в масло. Равванцы прокладывали им дорогу, их вел Валантейн.
— И ты выйдешь замуж за этого предателя? — прохрипел король.
— Я его люблю, — печально произнесла девушка. — Надо же остановить это…
— Так любишь или надо остановить?
Астин не ответила и, повернувшись, медленно пошла к лошади.
Проведя весь день в клетке, Арвен чувствовал себя как никогда усталым и надеялся, что его вернут в подземелье под башней.
«Вытянуться, только бы вытянуться», — думал он.
Однако беотийская знать, приехавшая вместе с Хагеном, и жаждала развлечений, и Вальдред, по-хозяйски распоряжавшийся во дворце, придумал для своих «гостей» поистине царское зрелище. Благо зверинец был цел.
В центре него находился амфитеатр, из богатых, безопасных лож которого прежние владыки Лотеаны любили наблюдать бои животных. Говорят, однажды туда привезли даже слона и попытались расстрелять его сверху из луков. То-то было потехи! Лесной великан в ярости разнес хоботом весь первый ярус, и больше подобных опытов не устраивали.
Сюда-то стражники и привели Арвена. Было уже темно, но чрево амфитеатра освещалось сотнями свечей. На арене горело несколько смоляных факелов, торчавших из толстых, грубо обтесанных стен. Этого было достаточно.
