— Что?
В поле стояла необычная тишина, ни шелеста ветра, ни щебета птиц, никакого, хотя бы отдаленного, звука.
— Здесь это часто бывает.
— Что бывает?
— Вы должны слышать, вы умеете.
Опять захотелось спросить, но он промолчал. Не признаваться же в своей неспособности, когда такая женщина высказывает полную в тебе уверенность. И он поднял голову, замер, будто и в самом деле услыхал нечто. А что там было слушать в безмолвии пустого поля? Разве что свое неровное дыхание да сердитое урчание живота, злого от всегдашней сухомятки. На слабый цветочный аромат он вначале не обратил внимания, решил: Гиданна надушилась. Уловил тихий звон и подумал: "В ушах звенит". Звон этот непонятно почему показался созвучным аромату. Или аромат соответствовал звуку? Поди пойми. Одно было ясно: между ними что-то общее. И будто свет над полем изменился, стал каким-то пронзительно-серебристым.
— Смотрите, смотрите!..
Знойный воздух колыхался, вибрировал, ломал перспективу. В одном месте, в отдалении, он вроде как сгущался или солнечный — блик был там какой-то особенный, только почудилось Андрею, что поднялась из травы женщина с распущенными волосами и совершенно нагая. Непонятный восторг охватил его, нестерпимо захотелось пойти туда, к этой женщине, и, не будь рядом Гиданны, он, наверное, и пошел бы, заторопился, как мальчишка, внезапно уверовавший в свое счастье.
Он смущенно покосился на Гиданну, а когда снова посмотрел в поле, то никого уж не увидел. Все так же колыхался зной, а женщины не было. Или спряталась в траву?
— Никого там нет, — сказала Гиданна.
— Как же… я видел…
Почему-то ему очень не хотелось, чтобы это было лишь миражом.
— В такие минуты каждый видит то, что хочет видеть. Андрей покраснел, не зная, что сказать. И нашелся: — А что видели вы?
— Человека.
— Мужчину?
— Не знаю, — усмехнулась она.
— Не разглядели?
— Почему же. Огромный, шеи нет, руки до колен.
— Обезьяна какая-то, — ревниво сказал Андрей.
— Я его не первый раз вижу. Чего-то он хочет.
— Ясно чего…
— Чего-то он хочет, — повторила Гиданна. — То ли спросить, то ли что-то сказать.
— Может, мне им заняться? Как работнику милиции…
— Это было бы интересно. — Гиданна скосила на него насмешливые глаза с загадочными искорками в глубиме.
— Дело о пришельцах с того света?
— С какого света?
— Вот этого я совсем не знаю. Может быть, с первого, а может, с седьмого.
Андрей загрустил, подумал, что зря втянулся в пустой мистический разговор, в котором ни начала, ни конца. А главное, бред этот заволакивал, гасил радость от близости, почти доступности Гиданны, ее глаз, рук, ее тела. Переступил в растерянности, не зная, что теперь делать. Может, взять Гиданну за руку и повести дальше или, может, попросту обнять?.. Спохватился, что она прочтет его мысли, и заставил себя думать о работе, об этом болтуне Аверкине, который на его месте наверняка бы не растерялся. Искоса глянул на Гиданну, боясь увидеть на ее губах ироничную ухмылку. Но та, казалось, совсем забыла о нем.
