Он принялся отвязывать поводья своей лошади, пощелкивая от раздражения узкими кожаными полосками.
Она, скрестив руки, сердито смотрела на него, все еще держа его пистолет, но не решалась снова направить его на полковника. Ее собственный пистолет остался в кобуре его седла.
– Так же как и я никогда не давала тебе разрешения на то, чтобы промотать мое состояние, и тем не менее ты ухитрился прекрасно проделать это самостоятельно.
Он поднял свою упавшую шляпу, к ее плюмажу пристали осенние листья.
– Так же как и ты ухитрилась стать моей женой самостоятельно, – сказал он, при этом он ударял своей широкополой шляпой по ноге, чтобы стряхнуть с нее мусор. По выражению его глаз Катарина поняла, что ему хотелось ударить не шляпу. Он водрузил ее на свою светловолосую голову и добавил: – Во мне, кажется, не нуждались.
– И до сих пор не нуждаются.
– Рад слышать это.
Он замолчал и принялся затягивать подпругу, при этом гнев его проявлялся больше в движениях, чем в словах. Время от времени он останавливался, тер глаза и качал головой, но затем возобновлял работу.
Закончив, он насмешливо отвесил ей церемонный поклон и указал рукой на пролегавшую перед ними тропу.
– Полагаю, вы простите меня, мадам, что я не слишком обрадовался известию о своей мнимой женитьбе на вас.
Она ответила на его грациозный поклон реверансом, достойным императорского двора, и ощутила удовлетворение при виде промелькнувшего в его глазах удивления.
– Тогда ты еще меньше обрадуешься, узнав, что я твоя вдова, если быть абсолютно точной. – Расправив плечи, она прошла мимо него. – Пришло сообщение, что ты погиб на поле боя при Брейтенфельде. Безголовые трупы редко жалуются на потерю своих особняков.
– А, подходящий случай для мошенничества, – произнес он.
Прошло немного времени, прежде чем она заметила, что он не следует за ней. Но не остановилась.
– Это пушечное ядро смошенничало, – бросила она через плечо. – Ему следовало бы знать, что эта красивая белокурая голова была наименее уязвимым местом в твоем теле.
Она затолкала пистолет, которой все еще держала в руке, в карман, затем пожалела об этом, так как он при каждом шаге бил ее по ноге.
Минуту спустя присутствие полковника у нее за спиной стало таким же ощутимым, как и сырой воздух реки, обдававший прохладой ее кожу. И она снова вздрогнула, когда почувствовала, как ее шерстяной плащ опустился на плечи. Его теплое дыхание ласкало ей шею. Пальцы его заботливо расправили тускло-коричневую материю, поглаживая ее покрытые плащом руки.
