— Стой, — закричал изо всех сил Сухарев, — остановись.
Водитель, очевидно недавно проехавший границу и свернувший сюда по неизвестным причинам, резко затормозил.
— Что случаться? — на ломаном русском спросил водитель.
— Тьфу ты, черт, финн попался, — разозлился Сухарев, — слушай, браток, у меня важный груз, очень важный, ты понимаешь?
— Я понимать русский. — Мне в город срочно нужно, в город, — кричал Сухарев, показывая в сторону города.
— Я понимать, — кивал водитель.
— Помоги, браток, давай погрузим мой ящик к тебе в машину.
— Он не пойдет. Багажник не закрываться, — покачал головой финн.
Это был добродушный, полноватый и рыхлый человек лет сорока.
— Ничего, ничего, родной, — уговаривал его Сухарев, — мы его обвяжем веревками, веревками обвяжем, чтобы не упал. Ничего, родимый.
— Нельзя веревка, машина портиться, — показал финн на свой автомобиль, — машина садиться и портиться.
— Да-да, правильно. Но мне срочно нужно, — умолял Сухарев, — я тебе заплачу. Сколько хочешь заплачу. Хочешь триста долларов дам, хочешь пятьсот.
— Не нужно денег. Машина портиться.
— Тысячу дам. Исправишь свою машину. Только отвези меня в город, — закричал в отчаянии Сухарев, обезумев от волнения.
— Давай грузить твой ящик. Деньги не надо, — сказал финн, — но ты платить за мои рессоры и шины, если они рваться.
— За все заплачу, я и за бензин заплачу, — ликовал Сухарев, — только давай быстрее, дорогой, давай быстрее.
У оставленного состава уже суетились люди. Землистое лицо Иностранца, обнаружившего, что пропал один ящик, стало белого цвета. Он что-то гневно кричал своему спутнику, и тот, грязно ругаясь, звал Сухарева. Вокруг суетились люди, в том числе и машинисты, не понимавшие, как могла произойти такая авария и куда исчез Сухарев.
А тот в это время поднимал ящик вместе с водителем, пытаясь уложить его в багажное отделение машины. Спутник Иностранца увидел следы тележки и, показывая на нее, перестал ругаться. Он, очевидно, не слишком хорошо понимал напарника, но быстро соображал в таких случаях. И поэтому побежал в сторону проселочной дороги, туда, где за кустами грузили в машину один из ящиков.
Погрузив его и связав багажник, Сухарев сел рядом с водителем.
— Трогай, дорогой, — устало сказал он.
Водитель кивнул, и машина тронулась. Когда коренастый добрался до дороги, там было только облако пыли от отъехавшего автомобиля. Сидя в машине и немного успокоившись, Сухарев вдруг с ужасом представил себе гнев Сирийца. И понял, что дороги назад у него нет. Алкоголь окончательно выветрился во время его физических упражнений по доставке ящика к машине, и теперь ему стало грустно и немного страшно.
