Кто? А вдруг это он? А вдруг мастер узнал, что ему плохо и пришел? Так не бывает!
Это не сказка… Все-таки кто-то сражается! Только бы не мастер! Их же так много…
Тишина. Странное доселе не ведомое ощущение отдаленной мощи, яростно плюющейся огненным ядом, ушло. Но может быть эти отвлекутся и его перестанут мучить… Нет.
Другой кипящий сгусток Силы приблизился: так вот каково это оказывается видеть чью-то магию…
— Твой хозяин дал о себе знать, — хлестнул голос Ровены, — На что вы рассчитываете? Чего добиваетесь? Отвечай, чертов упрямец, пока я даю тебе такую возможность!
Молчание. Только прерывающееся хриплое дыхание в ответ…
Боль была чудовищной, словно его бросили в кислоту, пламя или к ядовитым осам.
«…Я верю, ты не оставишь меня… пусть даже это обман… у меня больше нет сил… они уходят, как вода в раскаленный солнцем песок… их съедает боль, но мой разум она не съест! Ты, кто дал мне надежду, дал смысл… помоги мне, помоги же!!!
Мне так больно… так одиноко… мне страшно… помоги… боль… помоги… я не выдержу!! За что?..» — Увы, не смотря на нежные лета, сердце этого юноши полностью поглощено Тьмой! — пафосно заключила разочарованная леди Ровена, убирая руки, и распорядилась, — Сжечь. Он больше ни на что не пригоден.
После чего она вернулась к решению более важных вопросов.
* * *
Стоя на некотором отдалении, Алагерда смотрела на весь этот кошмар расширенными стеклянными глазами, не замечая, что алые капли из оставленных ее собственными ногтями дорожек пачкают кипенно-белое платье.
В течение трех долгих дней она отнюдь не сидела сложа руки, а действовала, пусть тихо, осторожно, исподволь, взяв на вооружение элементарную логику и мнимую легкомысленную насмешливость. Ну что такого важного может знать этот мальчишка?
И скажите на милость, чем он может быть опасен? Он же даже не обучен толком! Под таким углом, действия акколитов Совета и впрямь выглядели как бы не слишком благообразно.
Увы, все ее старания разбивались о единственный, но железный аргумент: возраст возрастом, и преступлений за ним никаких не известно, но данный конкретный парень может претендовать на Черный Трон, а следовательно подлежит превентивному устранению. Оставалось только упирать на то, что безопаснее и выгоднее провести казнь не в лесной глуши, а в городе, — для поддержания нужного общественного мнения и от Башни подальше.
Вначале волшебница действовала скорее потому, что дала обещание Райнарту.
Бывшего героя она знала очень хорошо, и именно поэтому объясняться с ним относительно судьбы Дамира, она боялась ни чуть не меньше, чем утратить свое привилегированное положение. Однако к истечению последних суток ей хотелось лично и непременно чрезвычайно долго откручивать самодовольную голову леди Ровены. Наплевав на риск, на то, что ее могут заметить, Алагерда пришла к юноше, что бы хоть как-то облегчить его участь.
