Дронго не успел предупредить Оленева, чтобы тот ничего не говорил. Валерий Петрович его опередил.
— Преступление уже совершено. Убийца написал нам правду.
Наступило тяжелое молчание. Все смотрели на гостя.
— Это не совсем так, — сразу сказал Дронго. — Мой напарник сообщил, что несколько недель назад было совершено преступление, похожее на то, которое было описано в последней рукописи. Но я бы не стал утверждать, что ваш автор обязательно тот самый маньяк и убийца, который и совершил подобные преступления.
— А кто он в таком случае? — спросил Веремеенко. — Откуда он знает про эти убийства?
— Он может быть журналистом, который пишет на подобные темы. Или следователем, который занимается расследованиями этих преступлений. Он не имеет права рассказывать о своей работе, но может попытаться ее описать в такой художественной форме. Некоторые следователи иногда так и делали.
— Тогда кто похитил рукописи? — спросил Оленев.
— Возможно, по его просьбе это сделал кто-то из его знакомых в вашем издательстве.
— Нужно более конкретно, — заметил Кустицын.
— У вас на все вопросы есть легкие ответы, — недовольно сказала Убаева, — а мы должны здесь работать.
— Поэтому я не склонен паниковать, а постараюсь разобраться, — ответил Дронго.
Дверь открылась, и в кабинет вошел еще один незнакомец. Выше среднего роста, седоволосый, подтянутый, как бывший спортсмен. Это был Михаил Воеводов.
— Здравствуйте, — сказал он, мягко выговаривая согласные.
— Наш главный бухгалтер, — представил его Оленев. — Вот, собственно, и все. Вы познакомились со всеми, кто у нас работает. А это наш приглашенный эксперт господин Дронго.
— Очень приятно, — сухо кивнул Воеводов, — только мне нужно работать. Слава богу, у меня никогда не пропадает ни одна бумажка. А это потому, что я все важные документы запираю в сейф, который находится в моей комнате. И ключи от сейфа есть только у меня.
— Иными словами, вы никому не доверяете? — уточнил Дронго.
— Что вы говорите, — испугался Оленев, — он не это имел в виду.
— Когда ключи от комнаты есть у каждого сотрудника, то можно подозревать кого угодно, — заметил Воеводов. — Я не говорю конкретно ни о ком из присутствующих. Я считаю эту систему неверной. Нужно хранить ключи у одного человека. У Феодосия Эдмундовича. Или еще на случай страховки у Ивана Ивановича. И все. В таком случае ничего не будет пропадать. И никого не нужно будет подозревать.
— И вообще, ввести здесь солдатскую дисциплину, как в казарме? — весело спросил Веремеенко. — Вам не кажется, что это перебор?
