К тому времени, когда доцент Алексеев добрался до Подтесового, местоположение аномальной зоны ни у кого не вызывало сомнений. Во всяком случае, местные жители утверждали, что они точно знают, откуда появляются гости. На карте пунктиром были четко очерчены линии, за которыми обитают болотные твари.
Разговор с милиционером, подстрелившим одно из этих существ, к сожалению, не заладился. Страж закона сначала проверил у исследователя документы, а потом посоветовал убираться обратно в Москву. Остальные жители поселка, впрочем, были намного приветливее – они охотно рассказывали о выбредающих из тайги диковинных созданиях, сетовали, что те появляются редко. «Да они и не агрессивные вовсе, – заявила дородная баба с румяным лицом, – только шумные очень!». Палыч поначалу тоже показался Алексееву веселым и разговорчивым мужичком, не без народной простодушной хитринки. Он сразу же согласился довести гостя до аномальной зоны, и денег запросил совсем немного. «На чекушку бы», – помявшись, предложил следопыт… Но по мере углубления в лес, следопыт все больше мрачнел, пока не сделался совсем злым и неразговорчивым…
Алексеев остановился. Стрелка продолжала вести его вперед. Но надо быть готовым ко всему! Он извлек из рюкзака ветеринарный пистолет, стреляющий ампулами со снотворным. Одной дозы достаточно, чтобы бык-переросток дрых несколько часов. Конечно, доцент боялся. Да и кто в подобной ситуации не ощутит предательский холодок под сердцем? Но инстинкт настоящего ученого заставлял его отбросить страх – впереди маячила работа, за которую светила Нобелевская.
Аспирантуру Алексеев закончил блестяще, защитился на кафедре своего учителя – профессора Канторовского. Темой кандидатской стало исследование мутаций, точнее – влияние загрязняющих факторов на биосферу. Алексеев написал столь новаторский труд, что немедленно заработал репутацию крупного специалиста по данному вопросу в научных кругах. И не только в своем отечестве знали молодого ученого – на Западе тоже по достоинству оценили его работу. Но пока это была всего лишь теория. Теорию Алексеев презирал, считая, что только смычка записанных на бумаге предположений и реального опыта может привести к подлинному прорыву в науке. Теперь начинался практикум – увлекательный, как все неизведанное, и вполне возможно – способный перевернуть многие нынешние положения…
С пистолетом наизготовку, солдатом научного фронта, исследователь загрязненной биосферы сделал еще несколько шагов… И вдруг земля под ним заплясала, он почувствовал, как ботинки наполняются ледяной влагой.
