1986
— Выпьешь что-нибудь?
— Двойной кофе, самый крепкий. Мне необходимо проснуться.
— В три часа пополудни? По-прежнему страдаешь бессонницей? Забавно, что некоторые вещи никогда не меняются!
Они сидят под стеклянной крышей романтического садика в самом центре Париже. Она выбрала и это место, и железный столик, зажатый между рокайлью с красными рыбками и посредственным памятником Шопену. На улице, за стеклами дождь, головки цветов отяжелели и клонятся к земле. Ветер обдувает куртины, наполняя воздух ароматами земли и шалфея. В заведении только они и невозмутимая барменша за стойкой.
Софи идет за кофе, Эрик смотрит ей вслед без всякой задней мысли, удивляясь, как мало она изменилась. Они встретились четверть часа назад, а он уже не знает, о чем с ней говорить. Обстановка в кафе слишком интимная, каждое произнесенное слово невольно обретает двойной смысл. А может, Эрик внезапно испугался ответственности за эту встречу, которую он сам же и организовал после одиннадцати лет молчания.
— Ваш заказ, мсье!
— Спасибо. Я мог бы и сам сходить.
— Тогда тебе следовало быть пошустрее! Шучу, шучу! Наверное, жена окружила тебя заботой и вниманием, я права? Говорят, восточные женщины…
— О восточных женщинах говорят слишком много глупостей, — обрывает ее Эрик. — Мы здесь не для того, чтобы говорить о моей жене.
— Вот и прекрасно, — улыбается Софи. — Так о чем будем говорить? Если я поинтересуюсь твоими успехами, мы неизбежно вернемся к твоей жене.
Эрик улавливает в голосе Софи иронию, но ее светло-карие глаза и рыжие веснушки обезоруживают его. Потрясающе, что они остались такими разными: Софи легкая, ничего не воспринимает всерьез, он не доверяет сам себе, не умеет быть естественным.
— Ты все такой же серьезный!
— Что делать, мне уже не двадцать!
— Да ты и в восемнадцать был таким же, Эрик! Ты был… до ужаса благоразумным, неужели забыл? Хотел на мне жениться…
— Ты, — перебивает Эрик, — уже тогда откладывала, чтобы купить квартиру, а я не умел заполнять ни налоговую декларацию, ни страховку.
— Мы потрясающе дополняли друг друга! Ты был настоящим артистом, убежденным в величии своей миссии, отрешенным от обыденной жизни, я — легкомысленной, но гениальной по части быта. Мы могли стать непобедимой командой…
— Непонятно, почему ты меня бросила!
— Я и сама не помню, — признается Софи. — За все эти годы я ни разу не попыталась найти ответ и не думала о тебе, пока ты неделю назад не подгреб ко мне в кафе, чтобы взять номер телефона.
