— Давление растет, — говорит Луи, — посмотри на барометр.
Часы в столовой отбивают половину седьмого.
— В Париже всю неделю идут дожди. Пусть только Бернар посмеет теперь сказать, что Бретань — самое дождливое место во Франции, уж я не смолчу.
Жюльетта содрогается от одной только мысли об этом. Погода — главная тема бесед — и, естественно, раздоров! — между Луи и зятем. Чем больше Бернар чувствует себя обязанным тестю и теще за то, что они делают для Анны, тем сильнее он на них злится. Благодарение Богу, до Рождества они не увидятся.
Анна дремлет на диване с красно-белой, в тон клеенке, обивкой. Даже во сне тело ее не расслабляется. Время от времени бесплотная рука поднимается и тут же падает. Что ей снится? Слезы туманят взор Жюльетты. Я была в ее возрасте, когда Пьер впервые меня поцеловал…
— Что-то не так? — мягко интересуется Луи, который, как обычно, ничего не понял.
К чему отвечать «ну что ты», когда душа переполнена болью и тоской? Не верю, что жизнь может быть тем жалким существованием, что я влачу день за днем. И напрасно не веришь! Много же времени тебе понадобилось, чтобы осознать это.
— Все не так! — отвечает она.
Ну вот, она наконец-то смогла это выговорить. И происходит нечто немыслимое: Жюльетта бросает салфетку в лицо Луи и в слезах выбегает из-за стола.
* * *
«Все не так!» Вот что я хотела бы сказать маме, прежде чем упасть в ее объятия в поисках, утешения. Почему мне запретили горевать? Почему, вспоминая родителей, я чувствую стыд? Все фотографии Мишеля исчезли на следующий же день после его смерти. Вопросы останутся без ответов. Какое право я имею нарушать новый уклад жизни?
Впрямую мне, конечно, не запрещают грустить. Никто никогда ничего подобного не говорил. Но стоит один раз перехватить потерянный взгляд моей матери, чтобы понять: говоря о своих страданиях, я только умножаю ее печаль. Значит, если я действительно ее люблю, то не должна терзаться, потому что ей больно видеть. Нам не впервой. После катастрофы с конкурсом она сказала: «Я никогда не оправлюсь от этого провала!» И мне пришлось «спрятать в карман» собственное разочарование и скрывать от нее свою боль, чобы не огорчать ее еще сильнее!
Я даже не могу попросить простого совета касательно моего будущего — мама немедленно заподозрит, что я слишком тревожусь. Прояви я хоть малейший интерес к молодому человеку, она тут же решит, что мне уготованы любовные горести и обман. Я должна быть совершенно прозрачной и катиться по накатанным рельсам. Не заноситься в мечтах слишком высоко, чтобы не испытать разочарования. Сделать выбор в пользу Маленькой, ограниченной жизни. Господи! Дa разве это возможно — смириться, скукожиться, спрятаться от мира, когда тебе нет и двадцати?
