– Адреса и контакты не растерять бы.
– Скачал кто-то на карточку в телефон.
– Да многие скачали.
– Ты что будешь остаток лета делать? Давай ко мне на дачу? У нас под Должанкой дача.
Кажется, только что, пару дней назад, всё было ясно до самого горизонта. Был Стяг, был смысл, были люди, с которыми готов был идти в огонь и в воду за великое дело. И вот – ничего. Задремал, проснулся – а всё украдено. Подчистую. И он стоит один в этой гудящей толпе посреди обворованного мира.
По-другому настроены, Юра сказал. О чём это он?
Пошёл сквозь ряды, всматриваясь в лица, уловить пытаясь, как к нему теперь относятся. Странно: с ним здоровались по-дружески. Вдруг в этих рукопожатиях, кивках, похлопываниях по спине Фима уловил какой-то новый, чрезвычайно взволновавший его оттенок признания.
Услышал:
– Прости, Фимка, вчера ляпнул не подумав.
Кто-то схватил сзади за футболку. Димка Затулин.
Обнялись.
– Как это, Дима? Почему? Из-за часовни? Дима аж дёрнулся, будто в сотый раз пришлось отвечать на глупый вопрос:
– Да нет же! Давно всё было решено. Ещё до этих сборов.
– Как? Откуда знаешь?
Кто-то проходивший мимо толкнул их, они отступили в сторонку.
– Ты слушай. Вчера нас в тёмную посадили, часа полтора прошло, вдруг выпускают. Общее построение. Наших только на трассу вывезли, вал разравнивать повезли, и тут же развернули. Сам приехал, куратор.
– Шульга? Евгений Васильевич?
Дима кивнул, спросил:
– А ты где был?
– Как вас увезли, я ушёл. Да не важно. Дальше.
– Ну, построили, Евгений Васильевич выступил – мол, надежда нации, всяко-разно, – в общем, сказал, что Стяг решено временно закрыть. Сто раз повторил: временно. Просто сейчас так нужно, говорит, момент такой. Неблагоприятный. Вы, говорит, извините, что хотя бы до конца сборов не дождались. Его неожиданно на другую работу переместили. В общем, он не может это оставить в подвешенном состоянии, так сказал. Должен был сам.
– Что сам?
– Закрыть нас должен был сам. Чтобы, в общем, не оставлять. В подвешенном состоянии.
Подошли Женя Супрунов и Дёмин с Чичибабиным. Поздоровались. Дима продолжил:
– Когда Шульга это всё сказал, хай поднялся, конечно, – Дима ухмыльнулся. – Я думал, соратнички порвут нас прямо там на британский флаг. А он ничего и не слыхал про часовню. О чём это они, Тихомирова спрашивает, о какой часовне. А Тихий ему что-то на ухо. Видимо, «потом расскажу». Ну, и все всё поняли. Не бараны. Никто никуда и не докладывал, ясно? Это нас пугали. Чтобы, в общем, обстановку подготовить.
