Тишина налилась угрозой, потом раздались звуки шагов. Кто-то старательно давил ногами сухие ветви, словно старался выявить свое присутствие. Темная фигура отделилась от черной стены ночного леса, за ней проявились еще несколько… Оген поудобнее перехватил рукоятку оружия.
– Я пришел с миром, – негромко, с достоинством произнес незнакомец и, сделав еще несколько шагов, приблизился к костру.
Перед Огеном стоял пожилой рыцарь. На лице его, изборожденном глубокими морщинами, лежала печаль застарелой грусти, глубоко в глазах угнездилось затаенное отчаяние. Оружие незнакомца покоилось в ножнах. Щит, который держал в руках следовавший за рыцарем слуга – явно вывезенный из сарацинских земель – был украшен фамильным гербом: дракон в золотом поле отбивался от нападающей на него стаи воробьев.
– Рад приветствовать вас, благородный незнакомец, – Оген склонил голову в легком поклоне и тоже убрал меч в ножны. – Ночь холодная, я предлагаю вам обогреться у костра и разделить мою скромную трапезу.
– Благодарю вас, – рыцарь с достоинством поклонился и неожиданно спросил: – Надеюсь, вы не будете возражать, если мой слуга разожжет еще один костер, у которого могут устроиться … – он немного помялся, но все же закончил фразу: – мои спутники…
– Разумеется, – растерянно согласился Оген, – но, может быть, они составят нам компанию?
– Нет-нет! – быстро отозвался рыцарь и негромко вздохнул: – Глаза бы мои их не видели…
Безмолвный слуга с помощью нескольких спутников рыцаря быстро разжег на краю поляны большой костер, добавил дров и в пламя, у которого устроились его сеньор и Оген. Поляна осветилась, тьма недовольно отступила и укрылась под кронами обступавших людей деревьев.
Оген с удивлением рассматривал спутников своего гостя. Было их больше десятка. Двое щеголяли золотыми шпорами, несколько человек прижимали к груди разнообразные музыкальные инструменты, остальные выглядели совершеннейшими простолюдинами.
«Странная компания», – недоуменно подумал Оген, но спрашивать ничего не стал, не желая проявлять неучтивость.
А незнакомец словно уловил его мысли. Он еще раз вздохнул и поднял на Огена темные грустные глаза:
– Думается, я просто обязан поведать вам свою печальную историю, – заговорил он. – Не хотелось бы выглядеть назойливым, но…
– Я не любопытен, – сдержанно отозвался Оген, – и если рассказ к коему вы хотите приступить, тягостен для вас, то можете с чистой совестью не терзать себя. Приношу вам искренние извинения за недоумение, кое мне видимо не удалось скрыть при виде ваших спутников.
