Филателист - Виталий Иванович Пищенко

Вечером в дверь квартиры доцента Шамошвалова ломился пришелец. Черт его знает, что ему было нужно. Может, спутал типовую пятиэтажку с родным летающим блюдцем, а может, хотел в контакт с доцентом вступить. Сначала пришелец упрямо нажимал на черненькую кнопку звонка, а когда сообразил, что звонок Шамошвалов отключил, остервенел и принялся бухать в дверь голенастыми суставчатыми ногами. Наконец, Лешка Никулин из пятой квартиры не выдержал и вышел на площадку. Дебошир пытался что-то ему объяснить на непонятном квакающем языке, но Лешка вытолкал его за дверь и запустил следом принесенный пришельцем термос с керосином. На том контакт и прервался.

Может быть, поживи Лешка в Репьевске немного подольше, он и не стал бы связываться с пришельцем. Вообще-то, он – Никулин, то есть – коренной был, репьевский, но сразу после окончания школы уехал в Москву, поступил в университет, потом учился в аспирантуре и в родительский дом вернулся всего неделю назад. А за те годы, что Лешка в столице провел, его родной город здорово изменился. И началось все именно с доцента Шамошвалова…

В тот злополучный день Цезарь Филиппович подставлял тело под ласковые солнечные лучи и с удовлетворением осматривал свой мичуринский участок. Несчастные шесть соток вмещали столько растительности, что напоминали тропическую оранжерею. Клубни сортового картофеля вытягивали из почвы последние соки, овощи набирали небывалый вес, ягоды усыпали кусты от корней до кончиков веток. В тот самый момент, когда Шамошвалов обозревал экспериментальные посадки жимолости и прикидывал, сколько выручит осенью от продажи черенков и наливки-настойки, раздался странный хлопок – будто выперло пробку из огромной бутылки шампанского. Цезарь Филиппович инстинктивно зажмурился и застыл столбом. Когда же он вновь открыл глаза, то увидел, что над грядкой с помидорами зависло небольшое летающее блюдце. Из него торчали тоненькие зеленые ножки, очень похожие на хвощи. К тому времени, как Шамошвалов убедился, что инопланетный объект ущерба огороду не нанес, пришелец успел выбраться наружу и, осторожно переступая по узенькой тропиночке меж грядами, шел к оторопевшему доценту. Подойдя поближе, он церемонно поклонился и на сносном русском языке объяснил цель своего визита. Оказалось, что странный гость представляет межгалактический еженедельник и жаждет (он так и выразился) заполучить у землянина интервью.

Быстренько прикинув, что настоящему ученому (а Цезарь Филиппович, знакомясь с людьми, скромно представлялся – «ученый») галактическая известность не повредит, Шамошвалов согласился. Долго и со вкусом рассказывал он о своей борьбе с различными лженауками во имя науки истинной, жаловался на бездарей, привычно затирающих талант, цитировал свои статьи… Пришелец покорно внимал, моргал шестью выпуклыми буркалами, и пошевеливал ушами, похожими на кочанчики цветной капусты.