– Детектив! – блеснул эрудицией я.
– Нет, тут другое – хроника реальных событий. Рассказывает кто-то из родственников Герова.
– Иди, Инга, – покладисто согласился я, косясь на остывающее жаркое.
– Мне скучно не будет…
– Джентльмен! – насмешливо фыркнула жена Линекера и выбежала из дома.
Сверху кордон Линекера очень напоминал избушку Бабы-яги, разве что стоял не на куриной ноге, да еще был окружен бревенчатым забором. В общем, неплохо сработано под архаику. Правда, создатели этого чуда забор соорудили несколько на североамериканский манер – с островерхим частоколом, хотя в этих местах, если мне не изменяет моя надежная память, заборы в древности были несколько иными. Они делались из бревен, положенных горизонтально, и назывались заплотами. На кордоне забор выполнял чисто декоративные функции – все хозяйство Линекера накрыто колпаком силового поля, достаточно мощного, чтобы «непуганое зверье», населяющее окружающую «девственную природу», не докучало людям.
Но насколько несовременен и ненадежен на вид кордон снаружи, настолько он оснащен всеми новшествами и уютен изнутри. Я уже предвкушал тихое одиночество в какой-нибудь отдаленной комнатке вместительной избушки, как восклицание Линекера дало мне знать, что сделать это в ближайшее время вряд ли удастся:
– Старадымов!
Жест егеря был так красноречив, что я машинально проследил за его рукой, словно это была стрелка гигантского компаса. На крыльце, сдержанно улыбаясь, стоял рослый, хотя ему было и далеко до Линекера, парень, этакий Геракл в миниатюре.
– Юра! – выпрыгнув чуть ли не на ходу, завопил Джерри.
Бой, заражаясь восторгом хозяина, вылетел следом и с радостным лаем бросился к избушке. Я снизил бот и, аккуратно завесив его в установленном месте, приблизился к крыльцу. Незнакомый мне Старадымов и Джерри, кажется, хотели удавить друг друга в объятиях. Особенно усердствовал Линекер. Я вспомнил, как он лихо расправился с весьма несимпатичными тварями, которые теперь мирно посапывали в грузовом отсеке, и пожалел гостя. По моим расчетам, жить ему оставалось секунд двадцать. Но неожиданно взмолился Линекер:
– Юрка! Ты что делаешь?! Пожалей!
Они со смехом разжали объятия и уставились друг на друга, будто в каждом было нечто восхитительное. Джерри даже отступил на шаг:
– Ну, Юрка!.. Медведь!
Вышла Инга. Прекрасная женщина! Почему так бывает? Везет же Линекеру! Жена – Афродита, сын – будущий Сократ, друг – Геракл. Одним – все, другим, то есть мне, – тоже все. От этой неожиданной мысли разулыбался и я.
