— Да врёт он, — крикнула Влада, — он отдыхает здесь на пляже с палаткой. Где вы видели, чтобы сотрудники КГБ отдыхали дикарём? У них такие здравницы, что за границей условия хуже. Да государство за их отдых такие бабки платит!
— Ну, агент КГБ, что ты скажешь на это?
— Да я вроде всё сказал, решайте сами, что вам делать. Только учтите, приехав сюда, я встал на учёт в местном отделении комитета. Начальник у вас здесь полковник Михайлов. Беседа у нас с ним давеча состоялась. Не думаю, что местные комитетчики своих столичных коллег позволят обидеть.
Агрессивный настрой мужиков сменился нерешительностью. Естественно, никакого полковника Михайлова я не знал, думаю, и они не знали, кто у них здесь главный кэгэбэшник. Надо было пользоваться их растерянностью и переходить в наступление. Тянуть резину было не в моих интересах.
— А вот по поводу дамочки — рекомендую держаться от неё подальше. Она проходит по делу о незаконных валютных операциях. Я знаю её с Москвы и сейчас случайно встретил здесь. Фамилия Трахченко. Зовут Лидия Павловна. По всей видимости, она нащупывает здесь связи для своей преступной деятельности. Впрочем, я на отдыхе и не занимаюсь сейчас служебными обязанностями, поэтому, Лидия Павловна, — обратился я уже к Владе, — прошу вас, уезжайте из этих мест, и если сейчас арестовывать вас не собираюсь, то при повторной встрече буду вынужден посодействовать вашему задержанию. И все эти сцены, что вы сейчас устраиваете, ни к чему хорошему не приведут. Не с теми шутить изволите.
Я перевёл и зафиксировал свой взгляд на глазах обладателя жёлтой майки. Тот, не выдержав моего взгляда, потупился. Это была победа, и я её закрепил:
— Если у вас, мужики, есть ещё вопросы, я с удовольствием на них отвечу, если нет, то до свидания. Я пойду доем свой салатик.
Я решительно повернулся и вновь вошёл в ресторан.
Во время всей беседы я чувствовал себя на удивление уверенно. Мне казалось, что я нёс чушь несусветную. Но внутренне осознавал, что вся это белиберда вытягивает меня куда-то вверх над возникшей ситуацией. Это действительно была игра. Я был игрок, а мужики — пешки, которыми надо было двигать. Они относились ко мне крайне серьезно и это отняло у них силу и передало мне.
Войдя в ресторан, я еле удерживался от смеха. Прилив сил переполнял меня, я не знал, что делать с ним, и от этого меня трясло. И в то же самое время я не верил, что всё так удачно складывается, что практически проигрышная ситуация может дать силу, может обеспечить победу. Сев за столик, я попытался успокоиться.
