В берлинском аэропорту самолет приземлился точно по расписанию, ровно в пятнадцать часов пятьдесят минут. Очеретин, с трудом оторвавшись от кресла, тяжело поднялся, достал с полки большую сумку. Кроме личных вещей, в сумке было около двадцати тысяч долларов, записанных на его имя. Чиряев справедливо считал, что в этой поездке могут срочно понадобиться именно наличные деньги, хотя многочисленные кредитные карточки, которые у него имелись, могли помочь практически в любой точке мира. Все вывезенные им из Москвы деньги были безупречно оформлены. Очеретин владел небольшим магазином в центре Москвы, исправно платил налоги и, вывозя деньги за рубеж, неизменно предъявлял необходимые банковские документы на таможне. Сделал он это и на сей раз.
Выходя из самолета, Чиряев незаметно кивнул молчаливо стоявшему в сторонке Баугису. Несмотря на то что ни у Баугиса, ни у Очеретина не было оружия, тем не менее наличие рядом двух «своих» придавало Чиряеву уверенность.
Уже выйдя из самолета, он заметил нескольких мужчин, явно ожидавших кого-то из пассажиров. Чиряев насторожился. В Германии не принято встречать кого бы то ни было у трапа самолета — кроме официальных государственных лиц. 'Все без исключения пассажиры обязаны пройти пограничный и таможенный контроль по единым правилам, и лишь после этого встречающие могли общаться с приехавшими.
Еще более его насторожило то, что при его появлении эти «встречающие» обменялись взглядами, перекинулись репликами, явно сговариваясь о чем-то.
Чиряев скосил взгляд на Очеретина, обернувшись, увидел следовавшего в нескольких метрах позади них Баугиса. Подал тому незаметный сигнал — будь наготове. Баугис принял сигнал и, ускорив шаг, прошел мимо, оказавшись непосредственно перед Чиряевым, — Истребитель был защищен охраной с двух сторон.
Они уже подходили к пограничному контролю. Надо только пройти контроль, а там его будут ждать боевики с оружием и автомобилями. После этого он может не опасаться за свою жизнь. Баугис, зная, что первым границу проходит Очеретин, замешкался перед пограничником, пропуская Быка первым. Тот протянул свой паспорт. Чиряев и Баугис напряженно ждали. А в это время рядом с пограничником вырос один из «встречающих», кто стоял у трапа самолета.
Офицер пограничной службы долго рассматривал документы Очеретина.
— Вы надолго прибыли в Шенгенскую зону? — спросил он.
— Там же написано, — недовольно буркнул Очеретин. — У меня разрешение на три месяца.
