– Тимошина? Не слыхал, – покачал головой Марцеллий.
– Да ты садись, садись… – я засуетился, подставил ему ящик. – Колбасы хочешь?
Марцеллий уселся, погладил котенка. Вижу, все еще хмурый. От колбасы отказался.
– Ну рассказывай, – говорю. – Как там на воле?
– Да так себе, – отвечает. – Вчера космические террористы взорвали планету в системе Альфы Центавра. Мы не успели вмешаться.
– Люди погибли? – спрашиваю.
– Там не было людей. Там был общий разум.
– В каком виде?
– В виде запаха, – говорит. – Мылом пахло.
«Ничего себе – разум!» – думаю. Но уточнять не стал. Мне бы с нашим разумом разобраться.
– А как ты меня нашел? – спрашиваю.
– Ну, это просто… – отвечает нехотя. – По твоей волне. От тебя же биологическая волна исходит. Забыл? На нее и лечу. От нас никуда не спрячешься. Пока жив, – добавил Марцеллий.
Последние слова мне не понравились. Что это значит – «пока жив»? Я умирать не собираюсь.
– Ты мне лучше скажи, Бабася, – задушевно так спрашивает Марцеллий, – как поживаешь? Мы в Центре волнуемся.
– А что? – я насторожился. – По-разному поживаю.
Не буду же я ему выкладывать, что меня гипнозом лечат! Стыдно за человечество. Они там небось думают, что все мы на Земле уже подрубились насчет космической цивилизации. А мы – ни бум-бум!.. Не понимаете, что значит «подрубились»? Ну, это значит – имеем понятие.
– Ты что, японский язык изучаешь? – вдруг спрашивает он.
Я глаза выпучил.
– С чего взяли?
– Последняя информация от ПИНГВИНа на японском была, – сказал он. – Реклама какой-то фирмы. «Тошиба», кажется.
– А когда она была? – спрашиваю.
– Сегодня.
– Жив, значит! – я обрадовался. – Слава тебе, господи!
– Кто жив? – не понял Марцеллий.
– Да ПИНГВИН! Его же сперли, – говорю.
– Не понимаю.
– Ну, украли! Пришел какой-то тип, положил в сумку и унес.
– А ты где был?
– А я… был в одном месте. Долго рассказывать.
– Когда это случилось? – спросил Марцеллий.
– Три дня назад.
– Так-так-так… – произнес Марцеллий.
А дальше он рассказал, что в Центре заметили изменение в передаваемой информации. Сначала все было спокойно, читали энциклопедию, дошли до буквы «В», а потом началась неразбериха. Пошли сообщения о женевской встрече, наркомании в капиталистических странах и борьбе сандинистов…
«Дунькина работа! – думаю. – Пока я в больнице был».
А потом ПИНГВИН стал нести и вовсе какую-то околесицу. Передал счет из ресторана, журнал «Плейбой» за позапрошлый год, какие-то объявления о продаже и еще что-то. В Центре за голову схватились. Если у них, конечно, голова есть. Не знаю, чем они там думают.
