И вот, наконец, сегодня ПИНГВИН передал русский текст: «Прошу выслать телевизор в наручных часах. Бепс». А еще через некоторое время – рекламу «Тошибы».
– Так, значит, это не ты телевизор просил? – сказал Марцеллий. – Тогда кто?
– Стой! – закричал я.
Марцеллий поднялся на ноги, смотрит.
– Да сиди! Это я не тебе! Я знаю, кто Глюка украл! Юрка Родюшкин, вот кто! Он сразу про телевизор заговорил, когда о тебе узнали!
– Родюшкин? Номер волны? – спросил Марцеллий.
– Откуда я знаю! Это вы там ищите!
– У нас фамилий нет. Только номера. Чтобы сопоставить номер волны и фамилию, мне нужно находиться с этим человеком, – сказал Марцеллий.
– Он не человек. Он паразит! – сказал я.
– У паразитов тоже есть номер, – заметил Марцеллий.
– Ну ладно! Я ему покажу, – говорю.
Марцеллий в комбинезоне порылся, достает часики в целлофане. С виду обычные, циферблат темный. Нажал он кнопочку, на циферблате дикторша возникла. Людмила Жулай. «А теперь познакомьтесь с программой наших передач на завтра», – говорит. Марцеллий другую кнопку нажал, дикторша исчезла, на циферблате цифры появились: 00.05. Это время, значит.
– Давай спать, – говорит Марцеллий. – Время позднее.
– А ты что, со мной останешься? – недоверчиво так спрашиваю.
– У меня командировка на сутки, – сказал он.
Я обрадовался. Все же не одному в этой трубе пропадать! Соорудил пришельцу топчан из ящиков, одеяло постелил.
– Мне не надо, – сказал Марцеллий. – Ложись сам.
– А ты?
– Мы во сне плаваем. Для здоровья полезней, и постель не мнется. Сейчас я от гравитации отключусь…
Он полез рукою за отворот комбинезона, чего-то там переключил и вдруг медленно оторвался от пола и принял горизонтальное положение вдоль трубы. Ровно посередке.
– Ложись, ложись, – говорит. – Чего рот раскрыл?
Я улегся на топчан. Марцеллий надо мною парит, как дирижабль. Котенок снова от страха ко мне прижался. Неприятно, когда над тобою здоровый дядька висит.
Марцеллий понял – поплыл по трубе подальше. Там остановился и затих.
Мы с котенком кое-как заснули. Жестко и холодно. Но ничего. Раз подался в подпольщики – надо терпеть.
Утром Марцеллий уже на ногах, колбасу нам с котенком режет. Сам ничего не ест.
– Как же ты… Как же вы без пищи? – спрашиваю.
– Меня энергией подкачивают. Вместо пищи, – отвечает.
– Значит, вы там, в Центре, ничего не едите?
– А зачем? Понимаешь, наличие пищи создает неравноправие и порождает вражду. Одному всегда лучше кусок достанется, чем другому. Зависть начинается, обжорство… У нас такой проблемы нет. Каждый получает столько энергии, сколько ему нужно. Качество энергии для всех одинаково. Спорить не о чем. Вот у вас утюги, скажем, между собой не воюют?
