...Потные, тяжело дышавшие Юдин и Гусейнов возились у печки, старательно заделывая опустошенный тайник. Рация, упакованная в вещевой мешок, стояла у двери, агент номер 015 заметал следы.
Каменщики и Юдин и Гусейнов, прямо сказать, были никудышные. Когда работа, наконец, была завершена, пол оказался заляпанным раствором, у самой печи образовалась настоящая лужа, вещи покрылись налетом красной кирпичной пыли. Перед уборкой присели отдохнуть, закурили.
- Аркадий Иванович, - Гусейнов с отвращением оглядел неприбранную комнату, - и не зря мы все это затеяли?
- Нельзя долго работать на рации из одного места, - Юдин взъерошил свои редеющие волосы, потянулся, отхлебнул из стоявшей на столе початой бутылки. Почему-то неотвязно лезли в голову стереотипные слова в шифровках: "Да хранит вас бог. Уильям".
Гусейнов потянул к себе лежавшие на столе нарды и открыл их.
- А я думал, что мы успеем сыграть сегодня партию, - сказал он и, вынув из ящика обломанную половинку нардовской шашки, спросил: - Что ты не заменишь целой эту гадость? Сколько времени она валяется здесь.
- Оставь, пожалуйста, - сердито буркнул Юдин и, выхватив из рук Гусейнова обломок, сунул его в карман.
Послышался робкий, хорошо знакомый обоим стук тети Даши в дверь. Юдин быстро встал, надел пиджак, сунул правую руку в наружный карман. Под натянутой материей ясно обозначилось револьверное дуло, шагнул к двери, прислушался, открыл. Старушка поманила его в коридор.
Беспокойство хозяина начало, видно, передаваться и гостю. Поднявшись, Эюб подошел к окну, попробовал, крепко ли сидят в гнездах шпингалеты, поколебавшись, выдернул их, вернулся на свое место. Через минуту вошел и 015.
- Что там? - спросил его Эюб.
- Чертовщина какая-то. Нашу старуху срочно вызывают к племяннице. Есть у нее такая. Подружка пришла, говорит - та внезапно заболела. Не нравится это мне.
- Разве племянница не может болеть? Аркадий Иванович, клянусь своей головой, ты стал похож на человека, который боится своей тетки. Нельзя так, слушай...
Юдин тяжелой походкой подошел к столу, взялся было за бутылку, потом отставил.
- Чувствую я, что наша проверка в адресном плохо обернется. Оттого и тороплюсь с переносом рации.
- Оставь, Аркадий Иванович. Ты же не тетя Даша, чтобы верить в черных кошек, тринадцатое число и прочую чепуху... Хотя я понимаю, что лучше быть пять минут трусом, чем всю жизнь покойником, но сейчас, думаю, зря расстраиваешься. Скажи лучше, что дальше делать?
