– Не было у него рогов.
– Ладно, воины, мне пора, – сказал незнакомый голос. – За картошечку большое спасибо, хорошую вы испекли картошечку, вкусную. И за балалайку спасибо, я этот простой инструмент уважаю. Три струны – а душу треплет, как целая филармония. Этому вашему Петухову надо бы в район ехать, в оркестр какой-нибудь поступить народных балалаечных инструментов. И вообще, не дело это – в лесу по шалашам прятаться да по чужим огородам лазить. Вон какие лбы вымахали, а в голове одни фигли-мигли.
Снаружи по корпусу постучали. Мы замерли. Красная пятка Бунчикова зависла на полдороге к полу и светилась, словно сигнал тревоги.
– Ну что, старушка, заждалась своего седока? – Незнакомый голос прозвучал совсем близко. – Ничего, сейчас полетим. – По корпусу опять постучали.
– Сим Симыч, а нам полетать можно? – Новый голос принадлежал Кудыкину.
– Полетать можно, да только сложно, – ответил незнакомый Сим Симыч. – Вон вас какая орава, а машина у меня перегруженная. Я тёще подарок везу на День военно-морского флота.
– Ну, пожалуйста, ну, Сим Симыч, ну, только один кружок.
– Не могу, ребята, – сопротивлялся незнакомый Сим Симыч. – Начальство узнает, меня же премиальных лишат. За перерасход бензина.
– Ну пожалуйста, ну Сим Симыч, – канючил голос Кудыкина.
Незнакомый Сим Симыч примолк, должно быть, задумался. Какое-то время снаружи раздавалось сопение, затем голос Сим Симыча произнес:
– Вот что, ребята. В следующий выходной – праздник военно-морского флота. А не устроить ли нам по такому подходящему случаю показательные военно-морские учения с поддержкой с воздуха сельскохозяйственной авиацией? Я договорюсь со своим лётным начальством и с поселковой администрацией. Выберем место – скажем, ваш водоем. И лужок там, кстати, рядом удобный – как раз чтобы посадить самолет. За неделю вы подготовитесь, подключите к этому делу поселковых ребят, кому доверяете. А в самый праздник прямо с утра и начнем. Ну как, ребята, ударим с воды и с воздуха, постоим за честь матросской тельняшки? Пару мертвых петель я вам, так и быть, обещаю, дальше уж как получится.
– Это что же, а мы? – Красная пятка Бунчикова от обиды сделалась белой. – У Кудыкина, значит, праздник, а мы, значит, как бы и ни при чем?
– Тихо ты, – сказал Валька. – Праздник, он для всех праздник. Лично мне эта идея нравится.
– Ему нравится, – ехидно передразнил Бунчиков. – Мне она тоже нравится. Вот ты скажи, Кулебякин, на кой хрен ты нас в самолете спрятал? Мы ж теперь вроде как вражеские лазутчики. Сейчас они нас застукают, и не видать нам праздника как своих ушей.
