– Борька прав, – сказал я. – Зря мы в самолете засели.
– А я знал? – рассердился Валька. – Я что, специально? Вон, пожалуйста, выход рядом. – Валька кивнул на дверь. – Идите, раскланивайтесь со своим Кудыкиным. И предателю Петухову приветик передавайте, пусть он вам «Танец с саблями» на балалайке сбрякает.
Борька Бунчиков грохнул пяткой об пол. Самолет ответил гулким металлическим эхом. Голоса снаружи умолкли. Борька сделался такой же бледный, как пятка. Мы смотрели и ждали, когда откроется наружная дверь.
И тут за лавками в хвосте самолета, из прикрытой брезентом кучи раздался тонкий протяжный звук, сильно смахивающий на зевок.
Мы в тревоге посмотрели туда.
Брезент сморщился, край его отогнулся и мы увидели заспанную физиономию Пашки.
– Что, уже прилетели? – спросил Пашка невинным голосом и, покачиваясь спросонья, пошел мимо нас на выход.
Дверца в борту открылась, Пашка постоял с полминуты и солдатиком прыгнул вниз.
11
Сим Симыч носил старую рабочую кепку и большие лётчицкие усы.
Сам он был малорослый, крепкий, и с лица его не сходила улыбка.
– То-то, я смотрю, осадка у самолета низкая. Вроде, когда садился, шасси в траву неглубоко уходили, а сейчас – на два сантиметра ниже.
В стороне, у погасшего костерка, Жмаев, Бородавкин и Коклюшев спасали Короедова-младшего. Тот лежал, закатив глаза, тыкал пальцем на Борьку Бунчикова и шептал что-то про череп и чешую.
Борька Бунчиков стоял рядом и виновато объяснял про болото.
Мы с Валькой и примкнувший к нам вражеский командир Кудыкин обступили усатого авиатора.
– Вот был бы моей тёще подарочек, – весело говорил Сим Симыч, – раскладное кресло-кровать и четыре оглоеда впридачу.
– Пашка раньше, – объяснял Сим Симычу Валька. – Пашка, он так, он к Борьке на выходные приехал, они лодку резиновую заклеивают. Восемь дырок уже заклеили, еще четыре осталось.
– У Пашки дядя тренер по боксу, – добавил я и многозначительно посмотрел на Кудыкина.
На Пашкиного дядю Кудыкин, похоже, не среагировал, зато усатый Сим Симыч, когда услышал про лодку, весело встопорщил усы.
– Лодка, говорите? Резиновая? – Он прошелся вприсядку около фюзеляжа. – Лодку мы используем как плавсредство. Что за праздник без корабля, тем более День военно-морского флота.
Сбоку робко подошел Петухов. На плече у него была балалайка.
– Петухова не возьмем, утопленники нам не нужны, – сурово сказал Кудыкин.
– А вот тут, боец, ты не прав, – ответил ему Сим Симыч. – Балалайка – это тоже оружие. Возьмем, к примеру, переход Суворова через Альпы…
