Пан поднимался по лестнице первым, уверенно топоча сапогами. Он был высокого роста, но шинель доставала ему почти до пят, а на спине морщилась под ремнем. Ленька шел следом быстро и почти невесомо.
Дверь в квартиру доктора найти было несложно – на ней красовалась медная табличка с именем. Табличку сделали недавно – буквы «еръ» в надписи не имелось.
Пан позвонил.
– Кто там? – негромко, почти интимно спросил женский голос. – Доктора нету.
Деревенская, отметил про себя Ленька, сразу определив выговор.
– Открывай, записка из штаба товарищу Грилихесу, – резко проговорил Пан.
– Откудова? – переспросила служанка.
– Из штаба, товарищ. Открывай, не мешкай, – повторил Пан.
Прислуга завозилась с засовом. Нежно звякнула цепочка. Дверь отворилась, и двое вошли.
При виде двух мужчин в шинелях служанка попятилась в кухню, но не испугалась. Не сообразила еще, что происходит. И впрямь корова, вспомнил Ленька разговор с Катей. Плотная, щеки подушками.
Сашка Пан сунул ей в руки какую-то бумажку.
– Это чего это? – проговорила она, наклоняя голову и силясь разобрать написанное на бумажке.
Ленька без лишнего разговора достал револьвер.
– Ой, – сказала служанка, выронив «записку из штаба». Теперь она вся побелела, рот округлился и задрожал.
– Говори, одна дома? – спросил Пан грубо. – Да не ори!
Девушка перевела дух, потом кивнула.
– Точно никого больше? – настаивал Пан.
Ленька покачал револьвером – вверх-вниз. Служанка следила за дулом, как кошка за фантиком на веревочке.
– Не, – подумав, повторила она. – Я одна. Никого нету. День Парижской коммуны. Барин ушли праздновать.
– Где деньги, золото? – спросил Сашка Пан.
– Что – где? – еще больше растерялась бедная девушка. И вдруг заплакала. Слезы щедрым горохом покатились по толстым щекам, бесформенные розоватые пятна поползли по трясущейся шее. – Я не знаю, где у него чего…
Ленька, не убирая револьвера, взял служанку за руку, как на гуляниях, и повел по квартире. Возле каждой комнаты он останавливался и спрашивал:
– А здесь у него что?
– Ой, тут столовая… – шептала служанка. – Тут они кушают.
Ленька ласково втолкнул ее в столовую и остановился возле стола, все так же левой рукой держа руку молодой женщины, а правой – револьвер.
Сашка Пан пробежал пальцами по полкам и ящикам, вытряхивая в расстеленную на полу скатерть серебро. Служанка беззвучно шевелила губами, словно подсчитывала что-то, но вслух ничего не произносила. Тепло Ленькиной руки действовало на нее успокаивающе. Пан связал скатерть в узел, встал. Серебро запело в своем узилище.
