— Как вам сказать, Иван Андреевич…
— А вы скажите, не стесняйтесь.
— Я ловил себя на том, что непроизвольно начинал верить и Татьяне Осокиной, и особенно Сергею Коняхину. Он произвел на меня впечатление очень серьезного парня. Да и это фото… Чушь какая-то, совершенно не похоже на монтаж. С другой стороны, когда знаешь, что этого не может быть, невольно относишься к рассказам и фото скептически…
— Значит, и Осокина, и коняхинский парень уверены, что видели двойника и собаку?
— Угу.
— И нисколько в этом не сомневаются?
— Нисколько.
— И не думают, что свихнулись?
— Нет.
— Спасибо, Паша, — проникновенно сказал Иван Андреевич. — Спасибо, дорогой.
— За что же?
— Понимаете ли, Паша, я только что видел свою кошку Машку…
— Тоже пять ног? — почтительно улыбнулся Павел и тут же пожалел о фамильярности, потому что редактор смотрел на него серьезно и не улыбаясь.
— Нет. У нее были положенные ей четыре ноги, но у нее не было ушей. Совершенно не было ушей. Как будто их никогда и не было. Представляете? У кошки, которая живет в доме три года и которую я вижу каждый день.
— А вы уверены, что это была именно ваша Машка? Может быть, это был похожий на нее уродец?
— Во-первых, это была Машка, а во-вторых, это не имеет никакого значения.
— Почему же?
— Да потому, что, когда я вслух подивился отсутствию ушей у кошки, она вдруг выпятила из головы пару ушей, да еще раза в три длиннее, чем обычно, тут же втянула их и удрала.
— Гм!..
— И еще. У меня сложилось впечатление, что этот монстр был во много раз тяжелее обычной кошки.
— Почему?
— По звуку, с которым она спрыгнула на пол, по углублению, оставленному ею на диване. Я все понимаю, Паша, но войдите в мое положение. Для меня это уже не вопрос фельетона. Это гораздо серьезнее. Или у меня какие-то безумные галлюцинации, или… или я это видел на самом деле, и тогда я могу смело предположить, что и Осокина, и Сергей Коняхин тоже не ошибались. А это, как мы с вами знаем, невозможно… Что вы зажмурились?
— Пытаюсь наступить на хвост одной мыслишке, а она все ускользает… Ага, поймал! Видите ли, Иван Андреевич, Сергей Коняхин рассказывал мне, что, когда он щелкнул затвором своего фотоаппарата, собака на мгновение остановилась, посмотрела на него и втянула — заметьте, втянула — лишнюю ногу. Так сказать, исправила ошибку.
— Вы хотите сказать, что моя Машка также исправила ошибку? Втянула чересчур выдвинутые уши?
— Вот именно!
— Но это же чушь! Что они, надувные, эти лишние ноги и уши? Это же не резиновые игрушки.
