Дворовые ворота со скрипом отворились. Наверное, это Гюляндам-нене. Нет, это Афет. За хлебом ходила, домой возвращается. Увидев его, улыбнулась. Бахман почувствовал, что его лицо расплывается в ответной улыбке.
Девушка прошла по двору. Бахман лихорадочно засуетился: надо Афет угостить фруктами, наверняка она таких не пробовала. Пусть узнает, какие персики, какой виноград растут у них в районе. Да, но Хырдаханум… Вон она опять с чем-то возится во дворе; она все видит и все по-своему истолкует. Ну что ж, он передаст гостинцы через Гюляндам-нене. И никаких разговоров не будет. Так, положим самые крупные персики, вот эти, вот гроздья винограда… Сюда бы еще гранаты… Но гранатов мать не положила; наверное, еще не поспели, а может, не уродились совсем. Весной гранатовые деревья огнем горели от цветов, и ожидалось, что гранатов будет не меньше, чем в прошлом году, — можно продать, поправить дела. Но май был дождливый, ветреный, весь гранатовый цвет осыпался, так что и четвертой части прошлогоднего урожая в этом году не собрать. Но виноград и персики хорошо уродились, хотя доходами от них все дыры не заткнешь. Так что виноград и персики только для стола. Может, одну-две корзины персиков можно продать перекупщикам, да сколько они дадут за эту пару корзин? На юбочку для малышки не хватит. Да, этот год трудным будет для семьи… Оно бы все ничего, да ведь еще и ему, Бахману, семья должна помогать…
Тук-тук-тук…
Гани-киши усердно стучал деревянным молотком. Старик увлекся, и по веселому ритмичному стуку молоточка чувствовалось, что работа у него наладилась и идет как по маслу.
Снова проскрипели дворовые ворота, одна створка с грохотом ударилась о другую. Так бывало, когда входящие резко отпускали ее, в то время как старожилы всегда аккуратно придерживали. Кто это играет с дверью? Уж не детишки ли из тупика? Иногда они, играя, забегают сюда прятаться. Нет, это не дети, это сосед, моряк Шамиль, с двумя огромными чемоданами. Следом за ним идет молодой парень, тащит в руке две большие картонные коробки. Жена инвалида Аждара Хырдаханум, как всегда, на посту — сейчас она палит бараньи головы и ножки для хаша, и весь двор наполнился тошнотворным запахом жженой бараньей шерсти. И конечно, Хырдаханум первая приветствовала Шамиля:
— Добро пожаловать, Шамиль-гардаш.
— Спасибо, Хырдаханум-баджи! Рад вас видеть. Как поживает братец Аждар? Как дети? Здоровы ли?
— Здоровы, все здоровы, спасибо, за ваше здоровье молят аллаха!
