- Из-за тебя? - Она смерила его взглядом и вернулась в класс. Генка вздохнул и пошел за ней.
…Наталья Сергеевна, все еще стоя на стуле, подумала вслух:
- Так она не пойдет на руки. Надо хлеба на книжку… Есть хлеб?
- А как же! Черевичкина! - Это крикнул Костя Батищев, красивый парень в таких джинсах, какие в конце 60-x могли достать и натянуть на себя немногие… Это его Генка назвал телохранителем Риты, и она действительно немедля оказалась рядом с ним. Они и за партой сидели вместе. И вообще их роман законным образом цвел на глазах у всех.
Пышнотелая Черевичкина давно держала наготове полиэтиленовый мешочек с бутербродами. Не вынимая их оттуда, она отщипнула немножко.
- Вороне Главжиртрест послал кусочек сыра, - продекламировал Михейцев, большой энтузиаст нынешнего переполоха. Он вырвал у нее мешочек. - Не жмотничай, тебе фигуру надо беречь…
Класс продолжал ходить ходуном.
* * *
По коридору шагал Илья Семенович Мельников, учитель истории, - это его мы видели, когда он входил в школу. Худощавый лобастый человек. 45 ему? 48? Серебряный чубчик. Иронический рот и близорукость придают его облику некоторую надменность. Но стоит ему снять очки - выражение глаз станет беззащитным. Он чем-то на Грибоедова похож.
Мельникова остановил шум за дверью девятого "В". Пришлось заглянуть: с нового учебного года он был здесь классным руководителем.
То, что он увидел, было настоящим ЧП: класс радостно сходил с ума; учительница, явно забывшись, стояла на стуле; кольцом окружали ее ребята, ни один не сидел за партой; все шесть плафонов на потолке угрожающе раскачивались; спасибо, что не все шесть - на полную амплитуду!
Мельников распахнул дверь и ждал не двигаясь. Просто глядел и вникал. Они застыли на местах. Мальчишки прекратили жевать конфискованные у Черевичкиной бутерброды.
Опустив голову, закрыв щеки и уши обеими руками, умирала от стыда и страха Наталья Сергеевна. Она даже со стула забыла слезть, до того оцепенела.
Мельников понял, что взрослых здесь не двое, как могло показаться, а он один.
Оглядываясь на него, ребята побрели к своим партам. Наталья Сергеевна, неловко натягивая подол, слезла со стула. Только теперь, когда все расступились, Мельников увидел ворону. Она, словно специально, чтобы обратить на себя его внимание, покинула ломоносовский портрет и села на шкаф для наглядных пособий. Многие прыснули.
- Илья Семенович, понимаете… - краснея, начала Наталья Сергеевна, - я давала на доске новую лексику, было все хорошо, тихо… И вдруг - летит… Я не выяснила, кто ее принес, или, может быть, она сама…
