- Сама, сама, что за вопрос! Погреться, - насмешливо перебил Мельников, глянув на закрытые окна. - А зачем передо мной оправдываться? Класс на редкость активен, у вас с ним полный контакт, всем весело, - зачем же я буду вмешиваться? Я не буду. - Он повернулся и вышел.
В классе приглушенно засмеялись, потом притихли - кто затаил азартное любопытство (теперь-то что она будет делать?!), кто - сочувствие (зря мы ее подставили… все-таки совсем еще девчонка).
- А правда, что вы у него учились? - спросил Генка, с интересом наблюдавший за ней. Ответа не последовало. Прикусив губу, постояла в растерянности Наталья Сергеевна и вдруг выбежала вслед за Мельниковым. Догнала его в пустом коридоре.
- Илья Семенович!
- Да? - он остановился.
- Зачем вы так? Илья Семеныч? Да, я виновата, я не справляюсь еще… Но вы могли бы помочь…
- В чем же? Если вам нужна их любовь - тогда дело в шляпе: они, похоже, без ума от вас… А если авторитет…
- А вам теперь любовь не нужна?
Мельников усмехнулся.
- Любовь зла. Не позволяйте им садиться себе на голову, дистанцию держите, дистанцию! Чтобы не плакать потом… А помочь не сумею: никогда не ловил ворон!
Почему у нее горят щеки под его взглядом? Почему она поворачивается, как солдатик, и почти бежит, чувствуя этот взгляд спиной?
В классе она, конечно, застала все то же бузотерство вокруг вороны. И - принялась держать дистанцию…
С такой холодной угрозой она им сказала: "Silence! Take your places" >1), что сели они сразу и молча уставились на нее с опасливым ожиданием. Она подошла к окну, открыла первую раму… Немного замешкалась, открывая вторую: шпингалет не поддавался.
- Выбросит! - вслух догадалась Рита Черкасова.
- Вспугнуть бы… - прошептал мечтательно чернявый Михейцев.
Англичанка стояла спиной: надо было успеть, пока она не обернулась. И, прицелившись, Костя Батищев сильно и точно запустил в ворону тряпкой. Но слишком сильно и слишком точно - так, что даже ахнули: мокрая и оттого тяжелая тряпка накрыла птицу, сбила ее и только упростила учительнице дело. Она взяла этот трепыхающийся ком - и выкинула.
Стало очень тихо. Наталья Сергеевна захлопнула окно и стала быстро-быстро перебирать и перелистывать на столе свои записи…
- А мне мама говорила, что птичек убивать нехорошо, - меланхолически сказал переросток Сыромятников.
- Без суда и следствия, - добавил Михейцев.
Не очень послушной рукой Наташа стала выписывать на доске лексику к новому тексту. Но класс не унимался.
