— Гостинца нет, — сказал Ваня. — Может, цветы понести?
— А где ты возьмёшь их?
— Это уж… там, — кивнул Ваня в сторону садов по Гостинодворской улице.
— Нельзя, Имамжан. Больному человеку гостинец нужен свой, не ворованный. Чтобы сон был спокойным, а день безоблачным… Зайдём-ка сюда, Имамжан, посмотрим…
Они спустились в магазинчик, расположенный в подвале.
Дядя Бикбай подозвал пальцем рослого продавца и что-то шепнул ему на ухо. Тот сначала вроде бы не согласился. Потом отвесил и положил в маленький бумажный пакет две-три горсти сушёного изюма и что-то чёрное, похожее на кислую пастилу.
— На, Имамжан, лети к учителю. Счастливый он оказался: ведь изюм для него удалось достать! Пусть выздоравливает.
Ваня поблагодарил дядю Бикбая и побежал в больницу.
До чего же хорошо пахнет, оказывается, изюм! Даже слюнки текут. Может, попробовать? Одну. Из-за одной-то ничего не будет. Никогда ведь он ещё не пробовал. Изюминка, такая сладкая, сама проскользнула в горло. За ней и вторая. Изюминки-непоседы, выглядывая из кулька, так и просятся в рот. Можно и третью — она сморщенная. И эту вот, надкушенную. А та вон вроде бы немного заплесневела… Постой, а что же он понесёт учителю? Ваня заметил, что изюму в пакетике осталось мало. «Хватит, — решил он. — Больше ни одной!»
Мальчику стало весело, и он зашагал быстрее. По узкому переулку вышел на улицу Галактионова. Это его любимая улица. По ней всегда ходил в школу Николай Филиппович. И Тамара теперь ходит… Вон, чуть подальше, двухэтажный дом, такой памятный. Сейчас Ваня подойдёт к нему. А эта вот многоэтажная громадина — бывший дом купца Кекина. Богатый был купец и жил роскошно. Вон как выделали ему карнизы казёнными кружевами. А купола на крыше — один красивее другого.
Ваня пересёк улицу от большого дома к маленькому. В этом сером домике напротив жил когда-то Лёша Пешков. Не жил, а мучился, работая по ночам в сыром подвале. Обо всём пережитом рассказал потом людям в своих книгах. Ваня читал их — «Мои университеты», «Хозяин», «Случай из жизни Макара»…
Эта улица называлась раньше Лядской. А в подвале двадцать четвёртого дома Лёша выпекал хозяину булки. Ваня приходил сюда недавно с одноклассниками. Николай Филиппович тогда рассказывал о Пешкове удивительные истории. Не зря, оказывается, Горьким писал: «Физически я родился в Нижнем Новгороде, а духовно — в Казани». В этом городе он бывал на собраниях в запрещённых кружках, прислушивался к тому, что говорят передовые люди.
