– Сестра Че спасла нас от пламени дракона, – сказала Квенди. – Закрыла магическим щитом. На себя и Моркобинина у нее уже не хватило сил.
– А где дракон?
Квендихен махнула рукой в сторону обрыва. Глиргвай поднялась, подошла и посмотрела вниз. Шесть огромных тел, изуродованные, измятые, лишенные всей своей грации и красоты, цепочкой лежали на дне ущелья. Кровь, застывшая на распоротых елями животах гросайдечей, казалась антрацитово-черной в лучах алого солнца.
– А где…
– Я звала их, – отвечала Квендихен. – Маху, Тиндекета, Реммевагару – никто не отвечает.
– Значит, они все мертвы, – произнесла Глиргвай.
Это была лишь сухая констатация факта. Эльфка не хотела и не могла сейчас вдумываться в то, что означают для них эти слова.
– Нам нужно в Фаммигвартхен, – сказала Квендихен. – Мы не сможем сами телепортироваться. А отсюда надо убираться, чем дальше тем лучше.
Подруга была права. Партизанки умели вязать розы одноразовых порталов из собственной Чи, но сейчас обе были слишком слабы для этого.
– Активируем телепорт и перенесемся в Бьонгард, – закончила Квендихен.
Глиргвай покачала головой:
– А ты не думаешь, что в столице сейчас все мандреченами кишеть будет?
– Конечно. Но им и в голову не придет, что мы сидим у них под самым носом. Там есть один верный эльф, кузнец Тирбен. У него лавка прямо напротив башни Светлого Всадника. Он нас спрячет, пока все не утихнет, а потом посмотрим.
– Что ж, – сказала Глиргвай задумчиво. – Хоть какое-то подобие плана для начала.
Ущелье Фаммигвартхен находилось между ними и Домом, милях в пяти, если по прямой. Девушки вполне успевали добраться до телепорта раньше, чем наступит ночь. Глиргвай забрала меч Хелькара, и эльфки направились к спуску – узкой тропке.
– Ты иди первая, – сказала Глиргвай. – Ты тяжелее меня.
Тут она заметила черные пятна на кистях Квендихен.
– А что у тебя с руками?
– А, ничего, – беспечно произнесла подруга.
Глиргвай осторожно коснулась ее запястья.
– Немного не повезло, – сказала Квендихен, улыбаясь одними губами. В глазах ее застыли ужас и боль. – Я успела и обжечь руки об пулемет, и обморозить, пока мы спали.
Глиргвай понимала, что значит для певицы, зарабатывающей на жизнь игрой на лютне, потеря пальцев. Она наложила на руки Квендихен два заклинания – обезболивающее и восстанавливающее кровообращение. Потом оторвала подол от длинной рубахи подруги и соорудила нечто вроде повязок, поскольку рукавицы подруги сгорели.
– Не вынимай руки из карманов, – сказала Глиргвай.
