— Моя младшенькая только что приехала из Копенгагена, — ни к селу ни к городу пояснила вдова.
— Госпожа Абель, — представил Бай. Хус поклонился.
— Фрекен Линде, — так звали дочь пастора, — господин Хус.
Дочь пастора кивнула.
— И моя жена, — заключил Бай.
Хус сказал несколько слов, и все вошли в помещение вокзала, чтобы получить багаж:.
Кьер увез управляющего. Остальные отправились по домам пешком. Выйдя на дорогу, хватились фрекен Иенсен.
Она задумчиво стояла на платформе, прислонившись к столбу семафора.
— Фрекен Иенсен, — окликнула с дороги дочь пастора. Фрекен Иенсен вздрогнула. Настроение фрекен Иенсен всегда омрачалось при виде полотна железной дороги. Она не любила, когда «кто-нибудь уезжает».
— Очень приятный человек! — сказала фру Абель.
— Самый обыкновенный управляющий, — отозвалась дочь пастора. Она шла с фру Бай, подхватив ее под локоть. — А руки у него хороши.
Птенчики шли позади, перебраниваясь между собой.
— Ого, как вы несетесь, фрекен Иенсен, — сказала дочь пастора. Фрекен Иенсен, точно коза, скакала впереди через лужи. Осенняя слякоть вынуждала ее высоко задирать юбку над тощими девичьими ногами.
Они миновали опушку рощи. У поворота фру Бай попрощалась со своими спутницами.
— Какая вы маленькая и хорошенькая в этой огромной шали, моя прелесть, — сказала пасторская дочь и снова сгребла фру Бай в объятия.
— До свиданья…
— До свида-а-нья…
— Могла бы расщедриться на лишнее словечко, — заметила Малютка-Ида.
Дочь пастора насвистывала.
— А-а! Вот и капеллан, — сказала фру Абель. — Добрый вечер, господин капеллан… Добрый вечер…
Капеллан приподнял шляпу.
— Хотел засвидетельствовать почтение вновь прибывшим, — объявил он. — Добрый день, фрекен. С приездом.
— Спасибо, — сказала фрекен Абель.
— А у вас появился соперник, господин капеллан, — сказала фру Абель.
— Вот как? Кто же это?
— К Кьеру сегодня приехал новый управляющий — очень приятный человек. Правда, фрекен Линде?
— Еще бы!..
— Первый сорт, фрекен Линде?
— Экстра-класс, — ответила дочь пастора. Пасторская дочь и капеллан в присутствии посторонних всегда изъяснялись на жаргоне. Оба пороли всякий вздор и до упаду хохотали над собственными глупостями.
С тех пор как фрекен Линде однажды в воскресенье едва не рассмешила капеллана, читавшего с кафедры «Отче наш», она никогда не ходила в церковь, если проповедь читал капеллан.
— Фрекен Иенсен мчится так, словно ей вставили фитиль в одно место, — сказал капеллан.
Фрекен Иенсен по-прежнему маячила далеко впереди…
