АНРИ: Я их сниму.
БАРОН: В чем, собственно, было дело?
АНРИ: Не помню. Разве это важно?
БАРОН: Черт побери! Похоже на добрые старые времена.
АНРИ: В добрые старые времена дуэли были запрещены.
БАРОН: В этом была вся соль.
АНРИ (судорожно комкая перчатку): Я никак не могу расправить. Помогите, барон.
БАРОН: Я только испорчу.
Явление 9
(Талейран сидит в кресле. Перед ним закупоренная бутылка вина. Входит человечек.)
ТАЛЕЙРАН: Кто здесь.
ЧЕЛОВЕЧЕК: Не беспокойтесь, ваша светлость, это я.
ТАЛЕЙРАН: Да! Садитесь, милейший. Право, не знаю, чем вас порадовать.
ЧЕЛОВЕЧЕК: Вы знаете, чего я добился?
ТАЛЕЙРАН: По-моему, об этом уже все знают.
ЧЕЛОВЕЧЕК: Дорога на Париж будет открыта. Если де ла Круа и не примкнет к нам, он отведет свои войска на юг.
ТАЛЕЙРАН: Ну, и что потом?
ЧЕЛОВЕЧЕК: Потом мы будем хозяевами Франции.
ТАЛЕЙРАН: Да? А если он к нам так и не присоединится? Под его началом сейчас две трети нашей армии, и без того не очень сильной. Союзникам ничего не стоит двинуть против нас полмиллиона солдат.
ЧЕЛОВЕЧЕК: Вы преувеличиваете. Сейчас не четырнадцатый и не пятнадцатый год, и едиными они уже никогда не будут.
ТАЛЕЙРАН: Будем ли мы едины? Признайтесь, ведь вам самому меньше всего нужна сильная Франция. Вы боитесь ее усиления, потому что это угрожает стабильности фунта стерлингов.
ЧЕЛОВЕЧЕК: Не беспокойтесь за меня, ваша светлость. Я с некоторых пор достаточно богат, чтобы выигрывать от любых перемен.
ТАЛЕЙРАН: А я, к сожалению, нет. Вы очень точно вскрыли причину наших разногласий.
ЧЕЛОВЕЧЕК: Ваша светлость, может быть, вы выскажетесь яснее?
ТАЛЕЙРАН: Куда уж яснее! У нас будет тридцать тысяч солдат против всей Европы.
ЧЕЛОВЕЧЕК: Против чего? (Талейран молчит.) Побойтесь Б-га, ваша светлость. В Европе живет, может быть, даже сто миллионов человек.
ТАЛЕЙРАН: Не прикидывайтесь идиотом. Я пытаюсь сейчас ответить на вопрос - сможет ли Франция сейчас продержаться против всей Европы, как в третьем году, пять лет подряд, да что я - хоть полгода, хоть одну летнюю кампанию? В конце концов, полгода - это не так уж мало, можно рискнуть.
ЧЕЛОВЕЧЕК: Вы знаете, ваша светлость, если кто-нибудь попробует всадить вам пулю в лоб, он непременно попадет в затылок.
ТАЛЕЙРАН: Шутить так шутить, я ничего не имею против. Но обратите внимание, если этот ваш приятель нападет на меня сзади - а, насколько я припоминаю, после возвращения из Америки на меня иначе никто и не нападал, он столкнется со мной лицом к лицу и опупеет от неожиданности.
