– Мальчики – другое дело, – вздыхала леди Лаверсток. – Их опекун – тиран с очень строгими взглядами на образование – имеет обыкновение совершать неожиданные набеги на Лаверсток-Холл и всегда проверяет их успехи в латыни.
– Очень хочет послать их в школу, – стенала обожающая, хоть и не очень внимательная мамаша, – в этот варварский Итон, чтобы их там заучили до смерти. Не знаю, как я это переживу.
Рассказы мальчиков звучали несколько по-другому. Из их слов можно было решить, что дядя Джордж – молодчина, троянец, коринфянин, – они выискивали в своем школьном лексиконе достойные его эпитеты.
Что касается Люсинды, то он однажды привез ей куклу с настоящими волосами и в шелковом платье аж из самого Парижа: ее сердечко принадлежало ему навек. Дженнифер со смешанными чувствами ожидала очередного приезда образца всех добродетелей. Она понимала, что уж слишком легко удалось ей пристроиться при леди Лаверсток. Сумеет ли она с той же легкостью удовлетворить требования пресловутого опекуна?
Пока же время довольно мирно текло от музыкального урока к географическому. Дженнифер находила все большее удовольствие в своей странной новой жизни. Никогда прежде ей не приходило в голову, что под нежеланной опекой дядюшки она больше всего страдала от скуки. Ей было абсолютно нечего делать и, что еще хуже, не о ком заботиться. Теперь же все было наоборот. Леди Лаверсток, которая имела обыкновение оставаться в постели до послеполуденного часа, была совершенно удовлетворена, проводя с детьми приличествующие полчаса «обожания» после обеда. Сколько-нибудь более продолжительное время в их обществе сразу вызывало приступ ипохондрии. Так что жизнь детей неизбежно вращалась вокруг Дженнифер.
Она в свою очередь также вскоре привязалась к ним. Она стала находить радость в том, что была постоянно нужна им, надобилось все ее время и все ее терпение: быть третейским судьей в споре, починить игрушку, а то и просто выслушать рассказ об их похождениях. Пребывание в их обществе превратилось из обязанности в удовольствие. К тому же она обнаружила, что просто быть вдали от дяди и тети – уже само по себе счастье. Люси писала ей, что соседям сказали, будто она – в Италии для поправки здоровья. Никто не поднимал тревоги по поводу ее исчезновения и ее не искали. Гернинги выкручивались как умели и, несомненно, наслаждались тем временем жизнью в ее поместье. Люси сообщала, что мистер Феррис не появлялся. Дженнифер было любопытно, какую историю сочинили для него.
