Реверанс, похоже, был воспринят благосклонно. Леди Лаверсток расправила свои малиновые юбки и уселась на тахту – олицетворение томной красоты, да и только.
Оценив ее белокурую, хрупкую, ухоженную красивость, Дженнифер сделала быструю женскую прикидку и решила, что ее хозяйке около сорока. Манеры, однако, свидетельствовали о том, что леди никогда не перешагивала двадцатилетний рубеж.
– Здравствуйте, мисс Фэрбенк. – Последовал томный вздох. – Вы выглядите очень молодо, – с упреком произнесла она, – в письме кузина не упомянула об этом, но – оценивающий взгляд задержался на вышедшей из моды шляпке и заштопанных перчатках, – вы, кажется, одарены умением обращаться с детьми.
– Я люблю их, миледи, – сказала Дженнифер, и это была правда.
– Ах… любовь, – произнесла красавица, – что до этого… Я их обожаю, но это не способствует тому, чтобы они меня слушались. Если вы знаете секрет, как этого достичь, что ж… то что вы молоды, возможно, в конце концов не так уж плохо. Но перейдем к вещам практическим…
И к удивлению Дженнифер она устроила ей на редкость профессиональный перекрестный допрос для выяснения ее знаний. Допрос длился четверть часа, в течение которых Дженнифер пришлось в спешке импровизировать. Наконец дама удовлетворенно вздохнула.
– Полагаю, вы действительно подойдете. Позвоните, пожалуйста. Хокинс проводит вас в вашу комнату. Мэри приглядывала за вашими подопечными и, я уверена, с удовольствием расскажет вам обо всем, что вам нужно знать.
Так Дженнифер оказалась обладательницей маленькой комнатушки, которую, к ее радости, ей не надо было делить с детьми, и жалованья десять фунтов в год. Неплохо, решила она, для первого заработка наследницы.
Да и жизнь ее здесь была не так уж плоха. Ее ученики, хотя и прискорбно избалованные матерью, признали ее твердую руку с уважением и, как ей думалось с облегчением. Дети не любят, когда их балуют. Они с удовольствием подчинились заведенному порядку уроков и прогулок. Пастор, чтобы загладить вину своего помощника, согласился заниматься с мальчиками, и Дженнифер с облегчением обнаружила, что ее собственных знаний вполне достаточно для занятий с Люсиндой, которую, казалось, вообще никогда ничему не учили. Этому нашлось объяснение, когда однажды леди Лаверсток в своей томной манере заметила, что учение – штука бесконечно скучная и для женщин это – просто печальная потеря времени, и вскоре Дженнифер поняла, что обязательными для Люсинды являются только занятия с учителями пения и танцев.
