Мэри уселась на мостовой. Прохожие таращились на нее, однако никто не остановился, чтобы помочь. Торговец толкал перед собой тележку с пирожками и истошным голосом расхваливал свой товар. Солидная матрона прошествовала мимо с тремя детьми, следовавшими за ней, словно утята за уткой.
Мэри нервно огляделась, пытаясь понять, далеко ли отсюда дом Джо.
Грохот колес привлек ее внимание. Сверху по дороге, прямо на нее, ехала повозка, доверху нагруженная деревянными ящиками.
Она попыталась встать, но колени задрожали, перед глазами поплыли круги. Она моргала, пытаясь прогнать внезапное головокружение, но резкий окрик возницы лишь усилил ее замешательство.
Сильные руки схватили ее за талию, приподняли над мостовой и поставили на тротуар. Через мгновение мимо прогрохотала повозка, оставив за собой облако пивных паров.
Герцог Сент-Шелдон навис над ней.
– Боже милостивый! Вы ушиблись?
– Н…нет. – Мэри решила, что можно обойтись и полуправдой, и стала отряхивать грязь с юбки, чтобы успокоиться. Ноги ее уже не дрожали, хотя колени еще ныли от ушибов.
– Это, – сказал Адам Брентвелл, разглядывая пятна на ее перчатках, – был весьма глупый поступок. Вы могли сломать себе что-нибудь или разбиться. Это сорвало бы наши планы в отношении сегодняшнего маскарада.
Отчего-то Мэри стало больно при напоминании, что она для него всего лишь пешка в игре.
– Тогда бы вам от меня не было никакой пользы, так?
– Вам чертовски повезло, что вы не разбились насмерть.
– Прекратите ругаться. Возможно, ни одна из ваших дам никогда не выпрыгивала из кареты, но мы с Джо часто прыгали из повозки отца на ходу.
– Ну тогда ваша сестра такая же безмозглая, как и вы.
– Вот она, ваша учтивость! Вы оскорбляете людей так же легко, как и ваша мать. Если бы вы не навязывали мне свои ухаживания, я бы не выпрыгнула из кареты.
Его лицо осветилось редкой и невероятно привлекательной улыбкой.
– Навязывал, мисс Шеппард? – вкрадчиво спросил он. Щеки Мэри заалели румянцем, и колени снова обмякли.
Чтобы не выдать своих чувств, она резко повернулась и захромала по улице. Она хотела, чтобы он поцеловал ее. Хотела вновь почувствовать эти упругие губы, прижимающиеся к ее губам. Вдохнуть его запах, еще раз попробовать этот запретный плод страсти.
Боже милостивый! Она, должно быть, спятила.
Это тайное желание было шокирующим и постыдным. Мэри пришла в отчаяние, открыв в себе эти греховные стремления. Она пообещала стать женой священника. Она хочет выйти замуж за Виктора, хочет всю жизнь стараться быть достойной его. И даже если бы она была свободна… Ведь Адам Брентвелл – бессердечный аристократ, высокомерный негодяй, который требует, чтобы она приседала перед ним в реверансе и склонялась у его ног так, словно он – Господь Бог.
