Потом она отодвинула засов, раскрыла дверь и остолбенела. На подстилке орангутанга лежал, скорчившись, профессор Нотгорн. Он дрожал мелкой дрожью и, оскаливая свои искусственные зубы, издавал визгливые стоны.
— Ведеор профессор, что с вами?! — в ужасе завопила Нагда.
Но профессор даже не взглянул на нее. Продолжая взвизгивать и ворчать, он на четвереньках подобрался к миске, в которую для Кнаппи наливали воду, сунул в нее лицо и стал жадно пить. Напившись, он заметно успокоился и, поднявшись на ноги, повернулся к Нагде. С лица его стекали капли воды, в глазах сверкала животная настороженность.
— Ведеор профессор… — еле слышно прошептала Нагда.
— Угр-рр-грру! — прохрипел профессор и, покачиваясь на длинных тощих ногах, двинулся прямо на Нагду.
Экономка завизжала, отскочила от чулана и бросилась к себе на кухню, где заперлась на ключ. Но безумный профессор даже не подумал ее преследовать. Пошатываясь из стороны в сторону как пьяный, он вышел из чулана и через веранду спустился в сад.
Нагда увидела в окно, как профессор подошел к платану и, подпрыгнув, попытался достать до ветви, на которой обычно качался Кнаппи. Но ему, разумеется, не удалось это сделать. Повизжав от гнева и досады, он удовлетворился другим суком, который был значительно ниже, и, вцепившись в него обеими руками, принялся раскачивать свое худое длинное тело.
Наблюдая за странным поведением хозяина, Нагда сообразила наконец, в чем дело, и несколько успокоилась. Она поняла, что у профессора просто начался припадок умопомешательства, о котором он предупредил ее. Тут же она вспомнила и о пилюлях. Теперь Нагда знала, что ей следует делать. С кружкой молока, в котором растворила первую таблетку, она смело отправилась в сад и приблизилась к платану.
— Ведеор профессор, нате попейте! Не нужно баловаться! Еще сорветесь и ногу себе сломаете!
Но профессор не внял голосу благоразумия. Завидев экономку, он ловко подтянулся на руках и через мгновение скрылся в густой листве платана. Потом Нагда увидела еще, как он, рискуя жизнью, перемахнул на соседнее дерево, и вот уже только дрожание листвы в зеленых кронах указывало на направление, в котором обезумевший ученый начал воздушную прогулку по своему саду. А Нагда все бежала за ним с кружкой молока, высоко запрокинув голову, и жалобно кричала:
— Ведеор профессор, вернитесь! Ведеор профессор!..
19
Три часа, выговоренных профессором Нотгорном, аб Бернад провел не дома, а в сквере, напротив здания железнодорожной станции. Он поступил так из осторожности: в эти утренние часы через Ланк проходил марабранский экспресс, на котором мог прибыть Рэстис Шорднэм. Пропустить этого человека к профессору Нотгорну нельзя было ни под каким видом. Но марабранский экспресс прошел, и в Ланке с него сошли лишь трое местных жителей. Посидев на скамейке еще с полчаса, аб поднялся и не спеша двинулся обратно к дому Нотгорна. Он подошел к калитке профессорова дома и уже поднял руку, чтобы нажать кнопку звонка, но в этот момент до его слуха откуда-то из глубины сада донеслись странные звуки. Прислушавшись, аб узнал голос Нагды. В нем было столько отчаяния, столько мольбы о помощи, что священник тут же забыл о своем достоинстве служителя божьего. Разогнавшись с трех шагов, он врезался могучим плечом в калитку и вышиб ее, сломав замок.
