Ночной орел - Александр Ломм

Самолет был полон тьмы и грохота.

Сердитый рев моторов разрушал не только речь, но и мысль…

Сидеть было тоже неудобно. Парашютная сумка, оружие, боеприпасы, рация — чего только не накручивают на себя десантники, отправляясь в тыл врага! — все это жало, давило, стягивало. Какое уж тут удобство. Скорее бы выброситься из этой гремящей железной коробки и хоть на несколько минут почувствовать себя крылатой птицей!..

Сержант Кожин сидел рядом с пулеметчиком из экипажа и потихоньку тосковал: покурить бы!

А сосед попался говорливый и дотошный — пристает и пристает с вопросами. Кругом все молчат, о своем думают, а этому никак нельзя без трепа. И охота же надрываться, в самое ухо орать.

— Ну, а звать-то тебя как?

— А звать меня Иваном! А годик мне двадцать второй миновал!

Кожин злился, но кричал в ответ добросовестно — не хотел зря обижать человека. Сосед не унимался:

— Впервой небось в тыл-то?

— Впервые!

— Переживаешь, поди?

— А как же! Весь извелся!..

— Не переживай! Чехи ребята хорошие. Сработаешься. У нас был механик-чех, мировой парень! На баяне во как давал! Говорил, чехи все к музыке способны… А ты играешь на чем?

— Да я же не чех!

— Удивил! Я к тому, что они это любят… А в гражданке где вкалывал?

— Уголек рубал.

— Ишь ты! Шахтер, значит!.. Ну, давай, шахтер, давай!..

Где-то рядом сквозь гул моторов резанул строгий окрик майора Локтева:

— Разговорчики!

Пулеметчик ненадолго умолк, а потом снова принялся за свое. Ему что, майор ведь ему не начальство…

Это было в глухую сентябрьскую ночь 1944 года.

Тяжелый транспортный самолет с десантной группой майора Локтева на борту шел в Б-ский район оккупированной фашистами Чехословакии. Группе было поручено оказать помощь местным партизанам и согласовать их действия с оперативными планами командования фронтом.

Достигнув заданного пункта, самолет принялся кружить на высоте в три тысячи метров, ожидая условленных сигналов с земли. Внизу, в непроглядной тьме, лежал горный массив, поросший густыми лесами. В этих местах уже больше года действовал партизанский отряд остравского шахтера Гора-лека.

При заходе на третий круг пилот засек наконец мерцающую огненную точку, затем вторую, третью, четвертую. Линии между ними давали неправильный ромб, что в точности соответствовало инструкции.

В медвежий рев моторов влилась соловьиная трель звонка — сигнал к высадке. Справа от Кожина, возле турели скорострельного пулемета, вспыхнула зеленая лампочка, озарившая неестественным театральным светом круглое курносое лицо говорливого пулеметчика. Кожин лишь мельком глянул на него и рывком поднялся с места.