Один из трех собеседников, седоватый господин в золотых очках, удивленно обернулся: в уголке его рта дымилась сигара, руки были засунуты в карманы. Это был сам граф.
– Я – Амаро…
– А! – протянул граф. – Вы сеньор падре Амаро. Знаю, знаю! Входите, пожалуйста… Жена мне говорила… Прошу сюда.
И он обратился к низенькому, тучному, почти совершенно лысому человеку в коротких белых брюках:
– Вот священник, за которого я просил.
Затем, обернувшись к Амаро, пояснил:
– Это господин министр.
Амаро низко поклонился.
– Сеньор падре Амаро воспитывался у моей покойной тещи, – продолжал граф де Рибамар. – В ее доме он и родился, если не ошибаюсь.
– Совершенно верно, господин граф, – подтвердил Амаро; он так и стоял на пороге, не выпуская из рук зонта.
– Теща моя как истая дворянка старого закала была очень набожна – таких больше нет в Португалии! – и отдала своего питомца церкви. Кажется, это значилось в завещании… Словом, теперь он приходским священником в… Где, сеньор падре Амаро?
– В Фейране, ваше сиятельство.
– В Фейране?! – переспросил министр.
– Это в отрогах Гралейры, – тотчас же подсказал третий господин, стоявший рядом с министром, худощавый мужчина в облегающем фигуру синем сюртуке, с роскошными крашеными бакенбардами и блестящими от бриллиантина волосами, расчесанными на прямой, как стрела, пробор.
– Страшная дыра! – продолжал граф. – Нищий, затерянный в горах приход, никаких развлечений, климат убийственный…
– Я подал прошение о переводе, ваше сиятельство, – робко вставил Амаро.
– Хорошо, хорошо, – отвечая министр, жуя сигару, – это можно устроить.
– Справедливость того требует, – поддержал граф, – и я бы сказал больше: государственная необходимость! Молодые, деятельные священники должны служить обществу в трудных приходах, в городах… Это очевидно! А что получается на деле? В Алкобасе, где у меня поместье, приходом управляет старый подагрик, бывший семинарский надзиратель, тупица!.. Неудивительно, что в народе слабеет вера.
– Это так, – согласился министр, – но отдавать хороший приход следует в награду за честную службу. В виде, так сказать, поощрения…
– Безусловно, – отвечал граф, – но лишь постольку, поскольку речь идет о служении религиозном, о служении церкви, но отнюдь не об услугах правительству.
Человек с черными бакенбардами покачал головой.
– Вы со мной не согласны? – спросил его граф.
– Я отдаю должное воззрениям вашего сиятельства, но если позволите… Нельзя отрицать, что священники городских приходов могут нам быть очень полезны в трудную минуту, в критические дни выборов. Весьма и весьма полезны!
