И взойдет на вершину горы последний магистр, страшный ликом.
И будут слезы мира сего ему временем и пищей.
И наступит конец времен для народа дэйлор, благословенного землей.
Несколько раз он просыпался, снова засыпал, и под конец ему привиделось…
Он шел, поддерживаемый под локоть своим последним учеником, что согласился разделить бремя. Невыносимо было ступать по черной площади, каждый шаг отзывался ноющей, надоедливой болью в позвоночнике. Да и не мудрено – сколько декад прошло с того момента, как юный маг покинул кокон?
– Не печальтесь, Магистр, – тем временем прошамкал человек, за долгие годы ставший братом, – быть может, все еще возвернется на круги свои.
Оставалось только качать головой.
– Нет больше в моем народе того, кто принял бы все это на свои плечи.
– Но как же пророчество о Последнем Магистре?
– Брат мой, вы же видите, что я стараюсь им не стать… Хотя иной раз думаю, что зря… Что ж, не будем медлить. Надо закрыть этот город.
И – страшная, высасывающая все силы безысходность. Какая только может быть у дэйлор, отказавшегося от покоя в тихой долине Предков.
– Ты снова кричишь во сне, – прошептала на ухо Тиннат, – тебе снятся одни кошмары, Ильверс. Разве можно так жить?
Он резко сел на кровати. Тиннат и вправду была рядом, от нее пахло розами – и вином. В серебристом свете луны она казалась легким призраком, шагнувшим в комнату с искрящегося облака.
– Как ты сюда попала? – спросил дэйлор. Странный сон все еще крутился в голове, дразня глубокой, неоткрытой тайной. А Тиннат – она была самой обычной, и вполне реальной.
Она тряхнула связкой отмычек.
– Я же все-таки вор. А что стоит вору пробраться в комнату с плохоньким замком?
Печально звякнув, отмычки полетели в угол.
– Ну и… – дэйлор замялся. Что-то в этот раз было не так с Тиннат, вела она себя странно, как никогда до этого. Впрочем, знакомы-то они были недолго.
– Ты хочешь спросить, что я здесь делаю? – промурлыкала Лисица, кокетливо накручивая на палец блестящий локон, – я хочу избавить тебя от кошмаров, маг. И, может быть, немного поблагодарить за все, что ты для меня сделал.
– Но мне не нужна твоя благодарность, – Ильверс невольно нахмурился, продолжая разглядывать ночную гостью.
Определенно, и одета она была не так, как всегда: в полупрозрачных одеждах неопределенного покроя, сквозь которые явственно просвечивали синяки, и обнаженная грудь, и крепкий, плоский живот… Зашевелилась память Предков, но Ильверс поспешно отбросил все, что она ему нашептывала – ведь
